Выгодный риск

– Никак нет, зачем же в Ярославль. Пожалуйте к нам, в Пресненский полицейский дом… От вас неподалеку…

Лидия Павловна вытирала платочком глаза.

– Зачем? Что мне делать в полиции?

– Опознать вашего мужа, – выдохнул пристав. Отчего-то эта фраза далась ему с большим трудом. – А коли ошиблись, так у вас гора с плеч… И нам легче… Прошу вас к нам через часик. Изволите?

Бедная мадам Алабьева попала в безвыходное положение: не пойти – значит мучиться в сомнениях и страхах, пока не придет телеграмма из Ярославля. А пойти в полицию – еще страшнее. О чем она и заявила откровенно.

– Чего бояться? Я же рядом буду, – успокоил Носков. – У нас там доктор на случай обморока имеется. Не волнуйтесь…

– Могу я взять кого-то из домашних? – Лидия Павловна молитвенно сложила руки.

Приставу очень хотелось пожалеть женщину, но ему не позволили полученные инструкции.

– Никак нет, – сказал он как можно строже. – Опознание супруга следует проводить непосредственно лицом, родственно с ним связанным…

Лидия Павловна издала печальный возглас и зарыдала. Стерпев слезы, что было нелегко, пристав получил согласие. Мадам Алабьева обещала прибыть в полицейский участок. Может быть, чуть-чуть опоздает. Все-таки надо приготовиться…

Выйдя из дома, пристав вздохнул с большим облегчением. И подал сигнал Пушкину, который ждал в отдалении. Если бы что-то пошло не так, мадам Алабьева заупрямилась бы, в дело вступил бы чиновник сыска.

• 78 •

Месье Жано был хорошим полицейским: он точно выполнял поручения. Отправив депешу-молнию в Ниццу из телеграфного дома на Мясницкой улице, он поймал извозчика и приказал ехать на Новинский бульвар.

Для кого воскресный день был праздником, а страховое общество трудилось. В приемном зале только два стола пустовали. Французского гостя уже знали и сразу проводили к господину управляющему. Кирилл Макарович поднялся ему навстречу и вымученно улыбнулся.

– Чем могу служить, месье Жано? – спросил он, отвечая поклоном на поклон.

– Нет ли вестей от месье Алабьева?

– Отец прислал телеграмму, что прибывает во вторник. Вам осталось набраться еще немного терпения.

Месье Жано выразил на лице глубокие сомнения. Которые не ускользнули от Кирилла Макаровича.

– Что такое?

– Прошу простить, месье, но у меня несколько иные сведения, – сказал француз достаточно печально. – Один мой знакомый в московской полиции сообщил мне, что сегодня утром на Пресненском пруду было найдено тело вашего батюшки…

Кирилл Макарович отчаянно замотал головой:

– Ошибка. Не может быть… Отец в Ярославле.

– Ошибки быть не может, месье… Сведения самые верные… Тело находится в полицейском участке…

Месье управляющему потребовалось время, чтобы совладать с собой.

– Для чего вы это мне сообщили? – сказал он глухо и не глядя на гостя.

– Мой интерес коммерческий… Вы как наследник теперь обладаете правом продать нам ваше страховое общество…

– Я не наследник, – резко ответил Кирилл Макарович. – И никогда им не был.

Месье Жано не стал скрывать удивления.

– Старший сын – не наследник? О как странно… Быть может, ваша скромность не позволяет…

– Я не наследник! – крикнул молодой человек. – Вам ясно?

– Прошу простить, но с кем мне закончить переговоры?

– Не знаю и знать не хочу, как батюшка распорядился… Когда огласят его завещание, тогда все откроется… Прошу вас, уйдите. Мне сейчас не до вас.

Поклонившись и выразив соболезнования, месье Жано покинул кабинет.

• 79 •

От простуды не осталось и следа. Малецкий был гладко причесан, тщательно выбрит, благоухал одеколоном и сверкал лучшим пиджаком. Пушкина он явно не ожидал обнаружить на пороге. Но не растерялся а предложил войти.

– В оперу или театр собрались?

Малецкий поправил узел галстука.

– Полагаю, Валерия Макаровна сегодня дает заключительный вечер… Последний день Масленицы…

– Получили от нее приглашение?

– Нет, заранее было условлено: каждый вечер собираемся у нее в гостиной…

– Вам не сообщили, что вечер отменен?

Новость оказалась неожиданной. Малецкий выглядел растерянным.

– Нет… Отчего же отменен?

– Есть причина, – ответил Пушкин, разглядывая на вешалке его пальто и ботинки под ним. – Вы давали слово, что останетесь дома до возвращения хозяина…

– Так я ведь… Только… ну сами понимаете… Валерия Макаровна… – лепетал страховой агент.

– Сегодня ночью гуляли?

Вопрос показался чрезвычайно странным.

– Зачем? Меня простуда только отпустила…

– Полюбоваться на метель над Пресненским прудом.

– Подобными глупостями я не занимаюсь, господин Пушкин…

Если бы знать заранее, кто способен на такие глупости… Сыскная полиция сидела бы без дела. Пушкин спросил разрешения пройти в гостиную. Малецкий спохватился, что должен быть гостеприимным хозяином, пригласил войти.

Столик с лекарствами исчез. Как исчезли теплый халат и одеяло, которым укрывался больной. Зато коробки с бабочками были на месте. Ничего не указывало, что здесь был кто-то посторонний. Тем более Пушкин тщательно расспросил дворника.

– Почему вы утаили главное? – сказал он, повернувшись к Малецкому.

– Утаил? Что же такое… Принес вам все на блюдечке с голубой каемочкой, а вы такое, – обиженно говорил тот.