Выявление паразмата

"Не-е-е-ет!!!" - отчаяние бессилия, боли и злости сверкающим водоворотом ворвалось в голову и затмило сознание.

Гпава 4

Мертвокаменное скрюченное древо попирало вывернутыми корнями бетолит.

Свет пробудил нечто, и оно стало разрастаться...

Жизнь пришла вслед за болью...

Перед ним была станция.

Негон сидел на бетолите. Вывернутые руки бесчувственными сухими ветвями торчали из плеч. Ветви, приняв болезненный огонь жизни, ожили и подчинились ему, лишь скукоженные листья-пальцы отказывались служить, не желая выпускать вертун и расстаться с накистником.

Негон с трудом кое-как встал, постоял, напрягая и расслабляя мышцы. Мимо к станции пробежала девица, запнулась, оглянулась, недоумевающе вскинула брови и дальше к станции пошла уже шагом. Негон двинулся за нею. Шел с трудом, ноги были как чужие. Перед входом он наконец сумел совладать с пальцами: сбросил накистник и спрятал вертун. А вот отключить очки с ночного видения так и не смог и просто снял и положил их в карман.

Негон прошел на платформу остановки трола. Там находилось пятеро ожидающих: три девицы - одна та, которая обогнала его, - и двое мужчин. Один, явный паразматик, наверное мазохист и скорее всего бешеный, сиял абсолютно лысой головой: без бровей, с голыми щеками и подбородком евнуха. У него были сведены также и все волосы с тела - это было видно по открытым рукам, гладкой безволосой груди в разрезе майки и по ногам, сквозь прорехи ленточных брюк. Этот в красном безрукавном плаще двухметровый громила с дебильным лицом единственный, кто мог представлять опасность. Изучая плешивого, наверное, чересчур пристально - под плащом мог прятаться паразитр, - Негон наткнулся на ответный взгляд-вызов: "Чего надо?" - и поспешно отвел глаза. Второй, про каких говорят: "метр с кепкой", вряд ли мог быть опасен. К нему трудно было отнестись серьезно: в мужичонке доминировала комичность, нечто почти клоунское, складывающееся из суммы всех черт - количество переходило в качество. Самыми выдающимися чертами его внешности были напыщенно-важное выражение лица и выпяченный животик.

Негон оторвался от изучения чувачка, так как к нему направилась худущая девица в брюках-джусах. Шла и то ли нервно, то ли вызывающе сильно помахивала сумочкой. У Негона, до сих пор толком еще не пришедшего в себя от ударов паразматра, восприятие окружающего было суженным и притупленным. И сейчас, когда все его внимание обратилось на приближающуюся, остальные как бы пропали за границей узкого мира. Негон опустил руку в карман и нащупал вертун. На общем фоне вялых эмоций, пригашенных нервной усталостью, самым острым в нем было чувство опасности, кричавшее и предупреждавшее: "Осторожно! Будь внимателен!"

Девица подошла и, продолжая махать сумкой, развязно спросила:

- Ты чего такой смурной? - И, не дожидаясь ответа, сообщила: - Жду уже десять минут, и еще столько же ждать. - Она указала на табло расписания. Поехали на такси, вдвоем не так накладно.

Негон сообразил, что стоит на развилке: справа платформа рейсового трола, а немного сзади два малых вагона такси-трола. Девица решила, что он в раздумье - ждать ли рейсового трола или плюнуть на расходы и поехать на такси. "А может, в самом деле, на такси?.."

- Ну, чего молчишь? - нетерпеливо спросила худущая. - Какой-то ты смятый весь... Может, немой? Какая-то мысль развеселила ее, и она захихикала:

- Тебя, наверное, нимфы обидели. Побаловались малость? Хи-хи-хи-хи-ха... Может, недобрал? Хи-хи... Хочешь еще? Хи-хи...

"Вот дура, привязалась..." - устало подумал Негон, даже не раздражаясь.

А девица, вдруг опять став серьезной, спросила:

- Может, ты боишься, что я за бесплатно? Вот, смотри, - она стала открывать сумочку, - есть жетоны.

Негон невольно глянул в сумочку и увидел дуло парализатора, затем свечение выстрела. Будь он в норме, сумел бы отреагировать и увернуться, а так он даже не успел прикрыть глаза - волна паралича хлынула по телу. Он осел на неестественно подломившиеся ноги, завалился на руку, так и оставшуюся в кармане куртки, и застыл в странной позе: наполовину на боку, наполовину на спине. Тело пропало, исчезло, растворилось; и вместе с ним ноющая боль в мышцах и голове; прошли усталость, отупление. Осталось заторможенное, очень медленное мышление и ясность - приятная прозрачность, в которой он отныне существовал - видел, слышал, бездумно пополняя копилку памяти.

Он увидел, как довольная улыбка расплылась на лице коварной обманщицы; увидел, что к ним подходит чувачок; увидел, как за ним со скамьи встал плешивый и тоже направился в их сторону.

Девица оглянулась, почувствовав, что кто-то приближается. Захлопнула сумочку.

- Ты что наделала?.. Дура! Сука!