Выйду замуж по любви (СИ)

— Пожалуйста, потерпи. Посиди так, хорошо? Я сейчас вернусь.

Она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, борясь с желанием вытащить ногу из таза. Артур вышел в соседнюю комнату, чтобы отдать какие-то распоряжения. Она слышала что-то о враче и бинтах. Вечно от нее одни неприятности! Во рту стало горько, в горле встал комок.

Артур вернулся с полотенцем и бинтом, насухо вытер ступню и лодыжку и аккуратно и умело стал забинтовывать сустав.

— Всего лишь растяжение, — пояснил он. — Надо зафиксировать, а потом врач назначит компрессы. Заодно осмотрит тебя… — он запнулся, — вас.

— Со мной все в порядке, я просто испугалась, — заверила его Василиса. — И… я… — Ей было неловко, но все же она предложила: — Обращайтесь ко мне на «ты», я не против.

Он кивнул, поднимаясь с колен.

— Я отнесу тебя в спальню.

— Ай!

Крик Катеньки раздался совсем рядом. Василиса вздрогнула, а Артур тут же бросился к лестнице.

— Да что за демоны! — услышала она его голос. — Вы не разбились?

— Нет, мессир. Я поднималась, зацепилась за что-то, но успела схватиться за перила. Только коленку ударила.

— Приложите пока лед. К Василисе придет врач, вас тоже ему покажем.

— Нет, нет, мессир, со мной все в порядке.

— Не спорьте. Ах, ты ж… Томас!

Василиса снова вздрогнула, испугавшись. Артур звал сына таким злым голосом, что у нее мурашки побежали по коже.

— Он с сестрой в детской, а что… — начала было Катенька, но Артур ее перебил.

— Идите к Василисе, она в гостиной. — И снова гаркнул на весь дом: — Томас! Теона!

Василиса заерзала на диване, попыталась встать, но не смогла — нога предательски стрельнула острой болью.

— Катенька, что там происходит? — взмолилась она, когда та вошла в гостиную. — И как ты?

— Со мной все хорошо, барышня, — отмахнулась Катенька и тут же прикрыла рот рукой: — Ой, миледи.

— Катенька! Что происходит? Зачем Артур зовет детей?

— Так там веревка на лестнице натянута, — сообщила служанка, — аккурат на ступеньке. — Тоненькая, ее и не заметишь. Вроде как леска.

Василиса обмерла. Артур думает, это шалость Тома и Теоны? О, нет… Они не могли! А если это они…

— Что это? — услышала она строгий голос Артура. — Том, смотри мне в глаза! Что это?

— Леска, — дерзко ответил мальчик.

— Так это вы сделали?

— Я один.

— Теона?

— Это не я… — пискнула девочка.

— Катенька, помоги мне подняться, — велела Василиса.

Та лишь покачала головой:

— Не надо вмешиваться, барышня. Это не просто шалость. Как же я не уследила… — Она горько вздохнула.

— Томас, ты хоть понимаешь, что наделал? Василиса могла разбиться. Любой мог! Зачем?! — грохотал Артур.

— Она не мама! У нее родится ребенок, и ты нас забудешь! Мы тебе больше не нужны!

Василиса закрыла лицо руками. Так вот в чем дело! Бедные дети. Но ведь Артур говорил с ними, объяснял… А что он им объяснил? Она сама должна была сказать! Ой, что теперь будет…

Катенька, присевшая рядом, ахнула:

— Ох… Неужели они слышали, как вчера Марийка на кухне… Так в саду же были!

— Что? — вскинулась Василиса. — Когда?

Катенька не успела ответить.

— Теона, в детскую! Томас, ко мне в кабинет! — приказал Артур. — Живо!

— Папа, не надо-о-о… — заревела Теона.

— Мне повторить?!

Плача, девочка убежала наверх. Артур появился в гостиной.

— Катенька, пожалуйста, побудьте с Тео.

— Артур! — Василиса снова сделала попытку встать, но вскрикнула и упала на диван.

— Не сейчас, Лиса, — резко ответил он. — Я вернусь чуть позже.

— Сейчас. Выслушай меня! Катенька, задержись.

Пожалуй, раньше она никогда не видела его в гневе. Даже когда он пришел к ним на дачу после того, как Яра пересекла границу его владений. Глаза потемнели, по скулам гуляли желваки, губы сжаты так, что побелели. Он остановился напротив, выжидающе на нее посмотрев.

— Пять минут, Лиса.

Интересно, Артур понимал, как к ней обращается? Так ее звали только сестры… Вздохнув, Василиса затараторила, пытаясь уложиться в отведенное время.

— Я росла с мачехой, Артур. Когда она появилась в нашем доме, нам с Майей постоянно хотелось, чтобы она сгинула навсегда. А Любочка нас не обижала. Она глупенькая, но добрая. Но мы ее ненавидели, потому что это — не мама! Ты должен понять! И еще… Катенька, расскажи!

— Да что я… — растерялась та. — Вчерась на кухне Мария все причитала, мол, бедные дети, с мачехой им теперь будет несладко. Мол, своего ребеночка родит, а этих в закрытую школу сплавит. Да дура же! Я ее оборвала, но ведь на всякий роток не накинешь платок. Неужели дети могли ее слышать? Вы тогда у костра сидели…

— Могли, — выдохнула Василиса. — Они ходили в дом за моей шалью. Артур, умоляю!

Он смотрел на нее тяжелым взглядом, в котором читалась боль и сожаление.

— Я разберусь, — пообещал он. — С Марией — чуть позже. Катенька, идите к Теоне. Успокойте ее, пожалуйста.

— Ты высечешь Тома… — расплакалась Василиса. — Он не виноват…