Выйду замуж по любви (СИ)

Василиса обвила его руками и прижалась щекой к груди.

= 16 =

Глава 5

«Признания»

В город поехали через три дня, и без детей. К тому времени Василиса перестала хромать, а Теона успела набезобразничать, и Артур заявил, что карусели и мороженое они с братом не заслужили.

Василисе показалось, он просто обрадовался предлогу оставить детей дома. Право, неужели стоило так наказывать девочку за ее шалость? А Том вообще давно уже прощен. Неужели Артур хотел побыть с ней наедине, без детей? Глупости.

С того дня, когда Василиса обняла Артура, что-то поменялось в их отношениях. Она до сих пор помнила, как бешено стучало ее сердце, когда она решилась на жест, допустимый лишь между близкими людьми. Артур стал ближе? Пожалуй.

Теперь он беседовал с Василисой не только о детях, но и о прочитанных книгах. Она с удовольствием делилась впечатлениями и задавала вопросы о том, чего не понимала. Артур не говорил ей никаких особенных слов, но в его взгляде чувствовался искренний интерес и какая-то особенная теплота, предназначенная только ей. А, может, она ошибалась? И это лишь уважение, о котором он говорил накануне свадьбы.

Даже если так, Василисе этого хватало, чтобы не ощущать себя досадным недоразумением. Она и не надеялась на чудо, но внезапно поняла, что обрела в доме Гайволоцкого покой, которого всегда была лишена.

Конечно, покой — понятие относительное. Василиса не забывала о Ярославе, но уже не убивалась от отчаяния, а верила, что Артур найдет способ найти ее в паутине чужих измерений. Она переписывалась с Майей, и та как будто что-то скрывала, и это тоже не радовало. Впрочем, и Василиса не откровенничала с сестрой — так и не сообщила ей ни о свадьбе, ни о ребенке.

Зато с другим стало проще. Она больше не несла ответственности за дом и хозяйство, не ломала голову, как и где купить продукты подешевле, не готовила соленья и варенья, не работала в саду. Катенька сдержала слово, и в доме появилась новая кухарка Поля. Василиса занималась детьми, и считала эту обязанность легкой и приятной.

Том, преисполненный вины, стал ее «пажем». Она могла только догадываться, что сказал ему отец, однако теперь ее окружили заботой.

— Василиса, ты не замерзла?

— Василиса, тебе удобно?

— Василиса, принести еще подушку?

— Василиса, хочешь пить?

Она старалась уделять ему больше времени, лишний раз приласкать и обязательно одобрить его благородные порывы, и не заметила, как Теону это обижает. Малышке показалось, что Тома любят больше, и она решила уйти из дома. Так как пересечь магический барьер она не смогла, то спряталась, да так, что Артур и Катенька с ног сбились, разыскивая ее по дому и саду.

Василиса тоже порывалась, но нога еще болела, и Артур запретил ей участвовать в поисках. Зато наревелась снова всласть — ведь это она не уследила.

Тео нашли в собачьей конуре, на заднем дворе. Она там уснула, прямо под теплым боком мохнатого Полкана. А потом Артур отчитал обеих: дочь — за глупость и безответственность, жену — за то, что вечно во всем винит себя. После этого они еще немного поплакали. Тео — в углу, а Василиса… в объятиях Артура. Он заявил, что теперь его очередь утешать.

И вот — поездка в город. Артур сказал, что едут по делам, но Том и Тео провожали их с унылыми мордашками. Василиса даже потихоньку попросила Артура простить сорванцов, однако он и слушать ее не стал. И только в экипаже признался:

— Лиса, наши дети шустрые, быстрые и шумные. За ними глаз да глаз, особенно в парке. А я не хочу, чтобы ты перетруждала ногу. Сходим к портному, купим все необходимое — и домой. А с ними погуляем позже.

Василиса и обрадовалась, и огорчилась. Артур сказал: «Наши дети». О, это было даже приятнее, чем его забота о несчастной лодыжке. Но она стала причиной того, что дети остались дома…

— Василиса! — рыкнул вдруг Артур, и она вздрогнула.

— Что?

Ох, и чем она его рассердила? Серые глаза потемнели, как небо перед грозой.

— Ты ни в чем не виновата, — отчеканил он. Потом его взгляд смягчился: — Сколько можно, Лиса? Перестань взваливать всю ответственность на собственные плечи. Оставь хоть что-нибудь мне.

Она не выдержала, улыбнулась:

— Хорошо.

— Мне нравится, когда ты улыбаешься.

Теперь он заставил ее покраснеть. Она уже поняла, что фраза, начинающаяся со слов «мне нравится…» приравнивается у Артура к комплименту. «У тебя красивая улыбка», — вот что он сказал.

— Мне нравится… твоя забота, — произнесла она и смущенно отвела взгляд.

Серьезное признание. До этого момента Василиса никогда не говорила ничего подобного, особенно мужчине. «Мужу», — напомнила она себе. Отчего-то думать об Артуре, как о муже, становилось все легче.

— Я рад это слышать, — отозвался Артур. — Значит, тебе не составит труда припомнить и купить все, что тебе необходимо. Меня очень огорчит, если потом выяснится, что ты постеснялась о чем-то попросить. Кстати, закажи несколько платьев для торжественных выходов. Осенью мне придется бывать на приемах, и ты будешь меня сопровождать.

— Не получится, — возразила Василиса. — Осенью беременность станет заметна.