Выигрывать надо уметь (сборник)

Некоторое время Аюшин сидел неподвижно, подперев щеку и глядя в окно. Потом замедленно, вроде через силу, открыл тумбочку, достал бутылку красного вина, приготовленного на вечер, не торопясь открыл ее под остановившимися взглядами нескольких человек, налил полный стакан и все с той же замедленностью выпил.

– Ну ты даешь! – восхитилась юная авторша.

– Жизнь, – Аюшин развел руками, ощущая идущее изнутри спасительное легкомыслие. – А ты? Выпьешь?

– Я бы отказалась, но нет сил...

– Прошу. – Аюшин великодушно наполнил стакан.

На следующий день опять позвонил Плаксин.

– Юрий Николаевич? – обратился он. – Вы не передумали?

– Вы о чем?

– Понятно. Мне поручено передать вам кое-что... Не хотелось, чтобы вы восприняли это как угрозу... Все проще. Мы понадеялись на вас, а вы подвели... пообещали, но не сделали. Ну, да ладно. Хотите, я скажу, что ожидает вас в ближайшее время?

– Конечно!

– Вас выгонят из газеты.

– За что?

– Мотив может быть каким угодно, но выгонят ваши же товарищи за сотрудничество с нами. Стукачей нигде не любят, Юрий Николаевич.

– Неужели я вам так нужен?

– Да нет... Просто обидно. Мы не привыкли, чтобы с нами так обращались.

– Привыкайте.

– Боюсь, рановато.

– А по-моему, в самый раз. Но услуга за услугу... Я, так и быть, скажу, за что выгонят вас.

– Меня?!

– Да. Я напишу в ваши верха о том, как вы раскрыли мне все ваши цели, методы, приемы...

– А что вы об этом знаете, Юрий Николаевич! – рассмеялся Плаксин.

– А зачем мне все знать? Додумаю.

– Ну-ну!

Они встретились через три года, летом, на речном пляже. На берегу росли ивы, плескались выгоревшие флаги, в воде отражались тощие яхты. Аюшин фотографировал купальщиц, рядом на треноге висела пестрая витрина его продукции. Снимки поблекли на ярком солнце, но это никого не смущало, и веселые компании охотно соглашались позировать бойкому фотографу. А по асфальтовой дорожке мимо пляжных грибков в подкатанных штанах и майке Плаксин катил бочку с пивом. Притомившись, он остановился, сел на бочку и закурил. Тут его Аюшин и щелкнул, а на следующий день на этом же месте вручил снимок. Очень хорошая получилась фотография – солнечная, радостная, на лице у Плаксина наслаждение от первой затяжки, за его спиной девушки с невероятными улыбками, река, ивы, очередь к пивному ларьку... «На добрую и долгую память о совместной борьбе за всеобщую безопасность», – написал Аюшин на обороте.

Но это было на следующий день, а тогда, увидев направленный на него фотоаппарат, Плаксин в первую секунду встрепенулся, вспомнив, видимо, прежние инструкции, но тут же расслабился, даже улыбнулся, а Аюшина узнал, лишь когда тот убрал от лица фотоаппарат.

– Старик! – радостно протянул Аюшин. – Хочешь анекдот? Слышал, как чукчу живым в Мавзолей положили?

– Старый, – беззлобно отмахнулся Плаксин. – А ты знаешь, как чукча решил купить часы со Спасской башни?

– Знаю, но все равно расскажи!

– Как поживаешь?

– Ничего. – Аюшин кивнул в сторону треноги. – А у тебя как? Уцелело государство?

– Государство-то уцелело, а я вот не очень... Напрасно ты на меня телегу накатал, ох напрасно!

– Ничего я на тебя не катал! – воскликнул Аюшин.

– Честно?! – Плаксин от удивления даже с бочки спрыгнул. – А за что же меня тогда...

– У Балмасова спроси, – рассмеялся Аюшин. – Я не писал. Бесполезно. Ворон ворону глаз не выклюет.

– Выклевал, – с сожалением проговорил Плаксин. – Я у них первый человек! Пока бочку не прикачу, так и будут стоять на солнышке. Пошли. – И, опрокинув бочку набок, он покатил ее, пиная босыми пятками, к тому месту, где уже выстроилась очередь голых мужчин и женщин. Не совсем, конечно, голых, почти.

СИЛА СЛОВА

Поначалу никто не связывал странные события в заводоуправлении с появлением новой уборщицы. Ну пришла тетя Паша и пришла. Определили ей участок работы, оговорили всякие условия, пригрозили слегка, как водится, чтоб не увиливала от обязанностей, не прогуливала, не теряла метлы и швабры. Потом прибавили ей и ту работу, которую она выполнять была вовсе и не обязана, – уборку буфета, двора, еще что-то, но пообещали с отпуском, путевку посулили в летний месяц – в общем договорились.

И приступила тетя Паша к работе.