Выйти из боя

3.40. Задачи, поставленные командующим 11-й немецкой армией на утро 30 июня: 30-й армейский корпус — наступать в направлении хутор Максимовича — Французское кладбище, далее продвигаться на запад, с целью не допустить отхода советских войск на Херсонесский полуостров. 170-я пехотная дивизия — наступать в направлении Херсонесский маяк — береговая батарея № 35. 72-я пехотная дивизия — высоты Карагач — ветряк ЦАГИ. 18-я румынская пехотная дивизия — направление Английское кладбище — Зеленая горка. 132-я и 50-я пехотные дивизии — Лабораторное шоссе — редут Виктория. 24-я и 22-я пехотные дивизии — Северная бухта. 1-я румынская горнострелковая дивизия — сосредоточиться во втором эшелоне. 4-я горнострелковая румынская дивизия — в резерве.

— Вставай, братишка. Двигать пора, — Катя тронула за плечо сапера. Тот дернулся, застонал, принялся трогать кончиками пальцев корку под челюстью. Глянул на пустой ровик. — В санитарную машину их отправили, — объяснила Катя. — Пусть Окуню еще укольчик ширанут. Дед там, на подхвате остался. Может, и ты к медикам? Какой из тебя вояка?

Сапер жестом показал, что вояка из него очень даже нормальный, и, издавая неясные звуки, принялся натягивать сапоги. Короткая ночь принесла относительную прохладу.

— Ладно, поплелись, — сказала Катя. — Э, ты это брось, стволы я потащу. Все-таки я здоровая, хоть материться могу. На позициях вручу. В торжественной обстановке.

8.00–12.00. Противник, при поддержке танков, прорвал оборону 9-й бригады морской пехоты в районе высоты 101,6.

14.30. Противник вышел на рубеж хутор Максимовича — Николаевка — юго-западные скаты Хомутовой балки.

16.00. Противник вышел на рубеж Юхарина балка — хутор Отрадный. Силами до дивизии, при поддержке танков, наступает в направлении железнодорожного вокзала.

Катя выколупывала патроны из пулеметной ленты. Бывший хозяин ленты лежал, уткнувшись щекой в белый крымский камень. Фляжку с парня Катя сняла в первую очередь. Воды — глотка на два. Траншея тянулась в обе стороны, народу, уже равнодушного к жажде, в нем хватало, но фляжек не наблюдалось. Ладно, хоть патронами запаслись. Сержант Мезина переступила через убитого и принялась набивать запасные обоймы. «СВТ» пока не подводила, только делать зарубки на прикладе было некогда. Впереди, метрах в пятидесяти от траншеи, чадил подбитый «штуг». Подожгли самоходку каким-то чудом. Бутылок с «горючкой» не было уже с утра. Вообще ничего не было, кроме дыма и жажды. Нет — вот патроны были. А артиллерии своей не было. Понятно, что снарядов мало, но хоть как-то подбодрили бы. Символически.

По траншее прошел старшина, морячок с мятым ведром, одарил выуженной из ведра «РГД».

— Держись, зенитчица. Макушку не высовывай. Сейчас полезут.

Катя сунула гранату в нишу к двум ее подружкам.

— Ты бы лучше воды приволок. Я уж матюгаться не могу.

— Ничего. Стемнеет, в контратаку смотаемся. На хуторе напьешься.

С чего они взяли про контратаку? В траншее десяток человек, гребень, может, и удержим, но в атаку идти… Смешно. Кто такой слух пустил?

Пальцы дрожали. Странно, когда стреляешь, не дрожат, а так в рамку патрон едва вдавливаешь. Сейчас пойдут. Это даже хорошо. Значит, обстрела не будет, и «штуки» стороной пройдут. А валить серые фигурки — одно удовольствие.

Сапера убило еще до полудня. Осколок в лоб — не везло ему с головой. И имени не узнала, видимо, документы с Мотей уплыли. Даже сколько ему лет, не узнала. Только и запомнилось — маска пыльная, запекшаяся, да жесты доходчивые. Ладно, может, в архиве? Поищем. Если день этот кончится.