Выйти замуж за Уинтерборна

Подтягивая простыни ещё выше к самой шее, Хелен рискнула робко взглянуть на него… и уже не смогла отвести глаз.

Рис представлял собой великолепное зрелище, на нём были только штаны, подтяжки свободно свисали вдоль стройных бёдер. Его торс выглядел необыкновенно крепким, словно был пришит к костям с помощью стальных нитей. Казалось, он чувствовал себя совершенно свободно полураздетым. Рис сел на край кровати и начал снимать ботинки. На его спине были сплошные мышцы, их контуры так чётко вырисовывались на загорелой коже, что та блестела словно отполированная. Когда он встал и повернулся к Хелен, она удивлённо моргнула, увидев, что на его широкой груди абсолютно нет волос.

Зачастую, когда её брат Тео беззаботно разгуливал по Приорату Эверсби в халате, на верхней части его груди виднелись жёсткие завитки. И когда младшего брата Девона укладывали в постель после переохлаждения, Хелен заметила, что у него тоже был волосатый торс. Она предполагала, что все мужчины в этом плане были одинаковы.

— Ты… гладкий, — вымолвила она, её лицо пылало.

Он едва улыбнулся.

— Это фамильная черта Уинтерборнов. Мои отец и дядя были такими же. — Рис начал расстёгивать брюки, и Хелен тут же отвела глаза. — В мои подростковые годы иметь оголённый торс, словно у мальчишки, в то время как остальные в моём возрасте отращивали настоящий ковёр, было сущим проклятием, — продолжил он печально. — Мои друзья, конечно, насмехались и дразнили меня практически до полусмерти. Одно время у меня было прозвище «барсук».

— Барсук? — повторила Хелен озадаченно.

— Ты когда-нибудь слышала выражение: «Лысый, как барсучья задница»? Нет? Длинные щетинки на кисточке для бритья берутся с области под барсучьим хвостом. Ходила шутка, что у большинства барсуков в Англии, зад полностью выщипан.

— Очень жестоко с их стороны, — возмутилась Хелен.

Рис усмехнулся.

— Таковы мальчишки. Поверь мне, я вёл себя не лучше. Когда я вырос достаточно большим, чтобы поколотить их, они уже не осмеливались вымолвить ни слова.

Когда он забрался в постель, матрас просел под его весом. О боже. Это всё происходит сейчас. Хелен крепко обхватила себя под грудью. Пальцы на ногах скрутились, как шерсть ягнёнка. Она никогда не была настолько зависима от другого человека.

— Расслабься, — послышался его успокаивающий голос. — Не бойся. Теперь, позволь мне обнять тебя.

Рис развернул её скрученное от напряжения тело и прижал к своей горячей коже и обилию мускулов. Ледяные ступни Хелен коснулись упругих волосков на его ногах. Руки Риса переместились на её спину, он крепче прижал её к себе, отблески огня в камине танцевали на их телах. Погружаясь в его тепло, она начала постепенно расслабляться.

Хелен почувствовала, как его рука легла поверх рубашки, обхватывая её грудь и оставалась в таком положении, пока вершинка не поднялась навстречу жару его ладони. Дыхание Риса изменилось, оно сделалось неровным, и он поцеловал её, осторожно покусывая, заигрывая, скользя и подстрекая своими губами. Она неуверенно ответила, пытаясь подхватить лёгкие поцелуи своим ртом, нежные поглаживания и потягивания его губ приводили Хелен в возбуждение. Он потянулся к завязке, которая стягивала собранную ткань на её шее, решительно дёрнул и края у горла рубашки ослабли и раскрылись.

— О, — тревожно вымолвила Хелен. Она потянулась к разошедшейся ткани, и он поймал её ладонь своей тёплой и уверенной рукой. — О, пожалуйста…

Но Рис не отпустил Хелен, лишь прижался к только что показавшейся коже, провёл носом и губами по молочному изгибу груди к бледно-розовой ореоле. Она прерывисто вздохнула. Кончиком языка он прошёлся по розовому пику, обдавая его жаром, перед тем как взять в рот, и посасывать до тех пор, пока он не начал болеть от желания и не напрягся ещё больше, а потом Рис переключился на другую грудь. Потрясённая порочным удовольствием, растворившись в Рисе и в том, что он делал, Хелен медленно подалась вперёд, ощущая потребность в большей близости, в чём-то… большем… но вдруг сквозь тонкий слой рубашки, она почувствовала неожиданную выпуклость, своего рода припухлый гребень и, перепугавшись, отпрянула назад.

Рис поднял голову. Свет от тлеющих углей играл на его влажной нижней губе.

— Нет, не отстраняйся, — сказал он хрипло.

Его рука скользнула по её ягодицам и нежно придвинула обратно.

— Это… — он прерывисто вздохнул, когда её бёдра неуверенно прижались к его, — то, что происходит со мной, когда я хочу тебя. Там, где он твёрдый… эта часть входит в тебя, — он ткнулся в расщелину между её бёдер. — Понимаешь?

Хелен застыла.

Боже мой.

Неудивительно, что половой акт держался в строжайшем секрете. Если бы женщины знали, они бы никогда на это не согласились.

Хотя она пыталась не подавать виду, насколько объята страхом, что-то, видимо, отразилось на её лице, потому как Рис посмотрел на неё со смесью досады и веселья.

— На самом деле это лучше, чем звучит, — сказал он извиняющимся тоном.

Хотя Хелен боялась ответа, она отважилась задать робкий вопрос:

— В меня, где?