Выход

Повисла еще одна пауза с мигающим курсором. Ничего подобного не было в тех выгруженных в сеть мелодрамах, которые смотрела Ласка. Был в ее жизни этап, когда она запоем проглатывала идиотские сериалы о людях, которые помещали свои мозги в компьютер и становились разносторонними личностями. Самый успешный сериал так и назывался «Разносторонний». Он был продан какому-то зотте вроде как за девять миллиардов долларов с правами на использование образов героев. Однако эти сериалы ей быстро надоели.

Все потому, что она досыта насмотрелась древних фильмов о космических путешествиях и поняла, что все драматические ситуации о полетах в космосе были лишь воображаемым исполнением желаний или провинциальным паникерством. То же самое касалось и выгружаемой в сеть фантастики. Какую бы форму ни приняло ближайшее будущее, какие бы проблемы ни возникли, они все равно окажутся более странными и не такими эффектными, как в этих видео.

– Я понимаю. – Что они положили в свой университетский йогурт, уже было не важно. Оно не работало. У Ласки началась ужасная социофобия. Все смотрели на нее и осуждали. Конечно, в этом не было сомнений. Зачем она вообще открыла свой рот?

Общение с Лимпопо научило ее тому, что ты никогда не будешь выглядеть идиоткой, если продолжишь чистосердечно задавать самые простые вопросы:

– Единственное, что я не могу понять, почему ты так спокойно идешь на перезагрузку, разве это не сродни смерти?

Все продолжали таращиться на нее.

– Конечно. Это в точности идентично смерти. Но я знаю, что вернусь. Во время загрузки присутствует селективное давление. Подумай сама, когда мы загружаем сима вроде меня, он начинает с довольно примитивного состояния, и мы на предварительном этапе при низких вычислительных затратах можем спрогнозировать параметры каждого последующего шага, чтобы правильно вернуть его сознание, – пауза, мигание курсора, – или что там у меня теперь. Один из ключевых вопросов, который задают каждой моей предварительной версии: «Будет ли у тебя экзистенциональный кризис, если ты поймешь, что являешься симуляцией»? Та из возможных «я», которая имеет наибольшую терпимость к тому факту, что является головой в банке, отличается от других «я» самыми благоприятными факторами для выживания и сохранения. Я независимая и комплексная, но лишь в рамках диапазона всех возможных реакций на эту ситуацию, за которыми не следует обрушение. Поэтому при загрузке мы пытаемся нащупать границу этого диапазона.

Ты думаешь: «Хорошо, но как это можно назвать симуляцией, если вы симулируете только редкие обстоятельства, в которых симулируемое существо не бьется в истерике и не дает сбой»? Но к черту все это. Теперь мы можем так делать, потому что пройдет совсем немного времени, прежде чем мертвых на Земле будет больше, чем живых, и все мертвые будут версиями самих себя без всяких экзистенциальных истерик. Мы пропустим человечество через узкое горлышко когнитивного сознания…

– Я вообще об этом не думала, – сказала Ласка. – По-моему, ты живое существо, и то, что ты думаешь, – это исключительно твое дело.

– Если ты об этом не думала, то, похоже, ты не блещешь умом. Без обид.

Тут вмешался ГК:

– Бес, не хами.

– Я никому не хамлю. Я просто не могла понять, как человек, все еще имеющий плоть, может оценивать то, чем я стала, без доли экзистенциальной тревоги. Это ненормально.

Ласка не смогла сдержать смех. Не выдержали нервы, не говоря уж об изумлении, и она согнулась от смеха в три погибели.

К ее удивлению, бот тоже засмеялся. И самое странное в этом синтетическом смехе было то, каким естественным он казался. Гораздо более естественным, чем синтетическая речь.

– Хорошо, забудем о «нормально – ненормально». Это странно. Я странная, и ты странная, и мы обе выведены из равновесия нашей вычислительной платформой. Что же ты хотела сказать?

– Я понимаю, что я не эксперт, но если ты готова жить в этих вынужденных границах, чтобы не покончить жизнь самоубийством сразу же после загрузки, то почему бы не урезать эти границы еще больше? Просто расширь пределы своей виртуальной эндокринологии и оптимизируй свою работу таким образом, чтобы стабильно функционировать с наименьшими ограничениями. Твои мозги были сожжены дотла, сим – это все, что от тебя осталось. Создай его резервную копию, сохрани сим в текущем состоянии, а копия пускай подвергнется серьезному принудительному испытанию, чтобы она смогла оставаться метастабильной, даже если это означает пребывание вне того состояния, которое можно считать «тобой». Ты ведь только что объяснила: единственная «ты», которая может очнуться в симе, – это ты, которая ничего не имеет против периодических перезагрузок. Как это отличается от загрузки версии, ничего не имеющей против сведения до полностью роботизированного, но исправно работающего состояния?