«Выход»

У людей в месте попадания пули образовываются области поражённых контузией тканей. Пуля оставляет не только пулевой канал, она, обладая высокой энергией, при прохождении поражает и все ткани вокруг него. А тут… Горохов мнёт и мнёт тело бота. Пуля входит в организм, словно в пластилин. Никакой контузии вокруг входа. И мощный организм этого существа без труда переживает такие попадания.

«Интересно, а как дело обстоит с костями? А с лёгкими? Неужели и лёгкие у него так же легко переносят попадания?».

Без вскрытия на эти вопросы ответить было нельзя. Да и не был он специалистом, чтобы всё понять.

«Ладно, в Институте разберутся, главное довезти его туда».

Андрей Николаевич встаёт.

– Михаил, тащите его, – теперь обращается к сыну Михаила: – А вы пойдёмте со мной за даргом.

Никто ему не возражает. Заказчик платит. А десять рублей на дороге не валяются.

Они добрались до мёртвого дарга. Винтовку и патроны сородичи забрали. А тащить труп им было некогда. Дарга здорово посекло осколками мины. Все ноги, правый бок и правая рука разодраны.

Воин был молодой. От обычных степных людоедов он не отличался, до тех пор пока уполномоченный не перевернул его на спину и не заглянул в лицо.

– У вас они все безносые? – спросил он у Александра.

– Нет, раньше с носами были, – молодой торговец удивлялся. – Но я уже года два их не видал… Ну, в смысле мёртвыми…, – он наклонился над трупом. – Нет, таких точно не видал.

– Ладно, бери, потащили. – Андрей Николаевич ухватил труп за одну из рук.

– Надо будет нашим показать, – предложил Александр, беря труп за другую руку.

Никто из торговцев таких даргов ещё не встречал.

– Новые, – резюмировал старший.

– Ещё уродливее прежних, – поддержали его товарищи.

Трупы уложили в последнюю машину. Убитого Юру, которому пуля попала в лицо и снесла весь затылок, положили во вторую. В первой везли раненого миномётчика Колю.

– Я, если нужно, могу сесть за руль, – предложил уполномоченный, – я с таким транспортом знаком.

– Ты, инженер, с раненым езжай, – ответил ему старший, – хорошо у тебя получается раны лечить. Сноровка, сразу видно, есть…

«С раненым так с раненым».

Он взглянул на два угловатых трупа прыгунов, валяющихся серо-зелёными кучами невдалеке, со своими неприятными, торчащими во все стороны голенастыми ногами, поросшими волосками, и страшными лапами-ножами. Их тоже неплохо бы забрать, в Институте сказали бы спасибо. Но был один нюанс… И Горохов, чуть подумав, не стал забирать эти останки.

Он хотел уже лезть в кузов к раненому, а старший, стоя рядом с ним и хитро глядя через старенькие очки, спрашивает. Спрашивает негромко, чтобы другие торговцы не слышали:

– Уважаемый, а ты вправду инженер?

– Я и вправду инженер, – отвечает уполномоченный, – у меня и диплом есть.

Глава 41

Машину подкинуло на ухабе так, что Николай стиснул от боли зубы.

Горохов постучал по кабине: полегче, вы что там, в самом деле…

Водитель обернулся и через стекло кивнул ему: понял, ладно.

Уполномоченный стянул перчатку и попробовал у раненого лоб на предмет температуры.

«Хрен его разберёшь!». Не смог понять. Жарко. И тогда он чуть наклоняется к Николаю и спрашивает:

– Ну… ты как?

Для Коли соорудили в кузове мягкое ложе под тентом между ящиков с сушёным мясом. Туда же вывели раструб через заднее окошко кабины, из трубы от кондиционера шёл прохладный воздух. Его, правда, выдувало встречными потоками, проникавшими под тент, но всё-таки так было намного лучше, чем весь день изнывать от жары, которая к трём часам переваливала за пятьдесят семь градусов.

– Я нормально, – негромко, сухими губами отвечал Коля-миномётчик. – Воды бы ещё....

– Тебе много пить нежелательно, – говорил Горохов, поднося флягу миномётчика к его пересохшим губам. – Давай два глотка.

Машину мотнуло на кочке, флягу повело, вода расплескалась, но уполномоченный опять поднёс воду к губам раненого.

– Думаю, через часик увидим Полазну, – сказал Андрей Николаевич, поправляя раненому маску и закрывая флягу.

– Да. Я уже чую её, – произнёс раненый.

– Чуешь? Как? – Горохову не верилось, что такое возможно.

– Рекой воняет. Родной запах. Амёбы… Чувствую, как они пахнут. Они пахнут чем-то едким.

«Чем-то едким… Через забитый пылью респиратор почувствовал?».

Горохов даже стянул свой респиратор, стал принюхиваться, но ничего, кроме обычного запаха пустынной пыли, не почувствовал.

Тут машину опять мотнуло, и Николай снова морщится. На сей раз уполномоченному стучать по кабине не пришлось, окно открылось, и один из водителей, выглянув в него, сообщил:

– Потерпите. Полазна уже скоро.

– Скоро? Как скоро?

– До темна успеем. Через часик будем. Чувствуете? Ветер западный приносит.

– Что приносит? – не понимает уполномоченный.

– Запах… Что, не чувствуете? Уже рекой пахнет, – сообщает торговец и закрывает окно.

***