Выход из кризиса есть!

Эту главу я начал цитатой из интервью Жана-Клода Трише, который до осени 2011 года занимал пост президента Европейского центрального банка. Его слова отражают необыкновенно оптимистичную и необыкновенно неумную теорию, проникшую в коридоры власти в 2010 году. Эта теория не отрицает, что прямым следствием урезания государственных расходов будет сокращение спроса, при прочих равных условиях ведущего к экономическому спаду и росту уровня безработицы. Тем не менее Трише и те, кто разделял его точку зрения, настаивали, что этот непосредственный эффект с лихвой компенсируется «уверенностью».

Еще раньше я назвал эту теорию феей уверенности, и название, похоже, прижилось. В чем же суть? Неужели сокращение государственных расходов способно увеличить спрос? Да, способно. Действительно, есть пара вариантов, при реализации которых сокращение расходов может привести к усилению спроса. Это снижение процентных ставок и ожидание будущего снижения налогов.

Снижение процентных ставок работает следующим образом. Впечатленные усилиями правительства по уменьшению дефицита бюджета инвесторы пересматривают в сторону снижения свои ожидания относительно будущих государственных заимствований и, следовательно, уровня процентных ставок. Долгосрочные процентные ставки отражают ожидания уровня процентных ставок в будущем, поэтому ожидание сокращения государственных заимствований может привести к немедленному снижению процентных ставок, а это, в свою очередь, стимулирует рост инвестиционных расходов.

Меры строгой экономии могут впечатлить и потребителей: решимость государства сократить свои расходы вызывает у них надежду на будущее снижение налогов. Вера в ослабление налоговой нагрузки способна заставить людей чувствовать себя богаче. Она же подтолкнет потребителей к увеличению расходов — опять-таки немедленно.

Таким образом, вопрос не в том, способен ли режим строгой экономии стимулировать экономику при реализации этих вариантов, а в том, насколько оправданна вера в то, что благоприятные эффекты снижения ставок и ожидаемого уменьшения налогов компенсируют непосредственный угнетающий эффект сокращения бюджетных расходов, особенно в нынешних условиях.

На мой взгляд — его разделяют многие экономисты, — ответ ясен: стимулирующая экономия крайне маловероятна и в целом, и в особенности с учетом состояния, в котором пребывал мир в 2010 году и продолжает пребывать два года спустя. Повторяю, для доказательства утверждений, подобных тому, что сделал Жан-Клод Трише в интервью газете «La Repubblica», просто существования этих связанных с уверенностью эффектов не хватит. Необходимо, чтобы они были достаточно сильными для компенсации непосредственного угнетающего эффекта мер строгой экономии. Такое трудно представить для фактора процентных ставок, поскольку в начале 2010 года их уровень был уже низким, а сейчас, когда я пишу эту книгу, снизился еще больше. Что касается эффекта ожидания налоговых послаблений, попробуйте вспомнить, кто из ваших знакомых решает, сколько он может потратить в этом году, пытаясь оценить, как принимаемые сегодня решения властей предержащих в области фискальной политики отразятся на его налогах через пять или десять лет?

Не важно, отвечают «экономы»: мы располагаем убедительными эмпирическими доказательствами своих утверждений. Об этом стоит рассказать.

За десять лет до кризиса, в 1998 году, экономист из Гарварда Альберто Алесина опубликовал статью под названием «Фискальное регулирование» («Tales of Fiscal Adjustments»), посвященную странам, которые стремились сократить большой дефицит бюджета. В своем исследовании Алесина приводил доводы в пользу сильного влияния уверенности — настолько сильного, что во многих случаях меры строгой экономии ведут к экономическому росту. Вывод неожиданный, но тогда он не стал предметом пристального внимания — и критического анализа тоже, как того можно было ожидать. В 1998 году большинство экономистов все еще полагали, что ФРС и другие центральные банки в любой момент могут принять все необходимые меры для стабилизации экономики, поэтому влияние фискальных мер не казалось сколь-нибудь существенным.

Естественно, совсем иной была ситуация в 2010 году, когда главным в спорах об экономической политике стал выбор между усилением стимулирования и строгой экономией. Сторонники последней ухватились за давний вывод Алесины, а также за его новую работу, написанную в соавторстве с Сильвией Ардагной, где предпринималась попытка выявить серьезные изменения фискальной политики для многих стран и широкого спектра временных интервалов, а также утверждалось, что есть немало положительных примеров стимулирующей экономии.

Эти заявления были подкреплены апеллированием к историческим примерам. Взгляните на Ирландию 80-х годов ХХ века, говорили авторы, на Канаду середины 90-х или другие страны. Они значительно сократили дефицит бюджета, и их экономика переживала подъем, а не спад.