Выход из кризиса есть!

К лету 2005 года цены на дома в «песчаных» штатах – Флориде, Аризоне, Неваде и Калифорнии – поднялись по сравнению с началом десятилетия на 150 %. В других штатах рост цен был меньше, но по всей стране явно наблюдался бум на рынке недвижимости со всеми признаками классического мыльного пузыря – верой, что цены никогда не упадут, наплывом покупателей, стремившихся успеть до очередного повышения цен, многочисленными спекуляциями. На телевидении появилось даже реалити-шоу под названием «Отремонтируй и продай» («Flip This House»). Однако пузырь есть пузырь. В большинстве городов цены еще росли, но продажа дома происходила гораздо медленнее, чем раньше.

Согласно индексу Кейса-Шиллера [29] , общенациональный пик цен на жилье пришелся на весну 2006-го. В последующие годы широко распространенное убеждение, что стоимость домов никогда не снизится, было решительно опровергнуто. Самое сильное снижение цен отмечалось в городах, где во время ажиотажа на рынке недвижимости рост был наибольшим: около 50 % в Майами, почти 50 % в Лас-Вегасе.

Немного удивляет тот факт, что лопнувший мыльный пузырь на рынке недвижимости не привел к немедленной рецессии. Темпы возведения новых домов резко сократились, но какое-то время спад в строительной отрасли компенсировался ростом экспорта – результат слабого доллара, который делал продукцию США конкурентной, снижая затраты. Впрочем, к лету 2007 года трудности на рынке жилья вылились в неприятности для банков, которые стали нести серьезные потери на обеспеченных закладными ценных бумагах – финансовых инструментах, созданных на основе платежных требований из пула закладных, причем часть требований относилась к преимущественным, то есть обладала приоритетным правом на поступающие деньги.

Эти преимущественные требования считались наименее рискованными. И действительно, какова вероятность, что очень многие люди одновременно не смогут выплачивать ипотеку? На самом деле довольно большая – в ситуации, когда дома стоили на 30, 40, 50 % меньше, чем уплатили за них заемщики. Таким образом, большой объем надежных активов, которым агентствами «Standard & Poor’s» или «Moody’s» был присвоен рейтинг AAA, превратился в «токсичный мусор», стоивший во много раз меньше номинала. Часть этого «мусора» сбыли доверчивым покупателям, например фонду пенсионного обеспечения учителей во Флориде, но большая часть осталась в финансовой системе, купленная банками, прозрачными и теневыми. А поскольку уровень левериджа у тех и у других был очень высоким, даже небольшие потери поставили под вопрос выживание многих финансовых институтов.

Насколько серьезна ситуация, стало ясно 9 августа 2007 года, когда французский инвестиционный банк «BNP Paribas» объявил инвесторам двух своих фондов, что они больше не могут забрать деньги, потому что рынки этих активов практически закрылись. Начался кредитный кризис: испугавшись возможных потерь, банки перестали субсидировать друг друга. В конце 2007 года суммарное воздействие спада в строительной отрасли и уменьшения потребительских расходов по мере снижения цен на жилье, а также кредитного кризиса привело к тому, что американская экономика вышла на вираж рецессии.

Тем не менее сначала это не было крутым пике, и еще в конце сентября 2008 года сохранялась надежда, что спад не окажется таким уж глубоким. Многие даже отрицали, что Америка стоит на пороге экономического кризиса. Помните бывшего сенатора Фила Грэмма, который способствовал отмене закона Гласса-Стиголла, а затем перешел на работу в финансовый сектор? В 2008-м он был советником кандидата в президенты от Республиканской партии Джона Маккейна, и в июле того же года заявил, что наша рецессия не настоящая, а существует только в мозгах обывателей. «Похоже, мы превратились в нацию нытиков», – прибавил Маккейн.

На самом деле уже наблюдался явный спад, а уровень безработицы вырос с 4,7 до 5,8 %, хотя настоящий кошмар был еще впереди. Экономика вошла в пике только после краха «Lehman Brothers» 15 сентября 2008 года.