Выход из кризиса есть!

Одно сокращение за другим: многие экономисты говорят, что тут есть явная угроза дефляции. Каково ваше мнение?

Не думаю, что эта угроза может материализоваться. Наоборот. Инфляционные ожидания очень хорошо согласовывались с нашей оценкой – менее 2 %, ближе к 2 % – и оставались таковыми во время недавнего кризиса. Что касается экономики, предположение, что меры строгого контроля расходования денег могут вызвать стагнацию, ошибочно. Ошибочно?

Да. На самом деле в данных обстоятельствах все, что помогает укрепить уверенность частных лиц, фирм и инвесторов в устойчивости государственных финансов, полезно для ускорения экономического роста и создания новых рабочих мест. Я твердо убежден, что в нынешней ситуации политика укрепления доверия стимулирует, а не тормозит восстановление экономики, поскольку сегодня ключевым фактором является уверенность.

Интервью президента Европейского центрального банка Жана-Клода Трише итальянской газете «Фа Repubblica», июнь 2010 года

В течение нескольких пугающих месяцев, последовавших за разорением «Lehman Brothers», почти все крупные государства согласились, что нужно бороться с внезапным падением расходов частного сектора, и обратились к политике финансовой и монетаристской экспансии – увеличить расходы, снизить налоги, напечатать денежную базу – в попытке ограничить ущерб. В своих действиях они опирались на уроки Великой депрессии, за которые была уплачена высокая цена.

В 2010 году случилось нечто невообразимое: большая часть мировой политической элиты – банкиры и руководители финансовых ведомств, которые определяют общепринятые взгляды, – решила забыть уроки истории, отбросить учебники и объявить черное белым. Другими словами, внезапно вошли в моду призывы сокращать расходы, взвинчивать налоги и даже процентные ставки, несмотря на угрозу массовой безработицы.

И это действительно произошло: к весне 2010 года, когда Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) опубликовала последний доклад о ситуации в экономике, уже утвердилось доминирование сторонников срочных мер строгой экономии – «экономов», как удачно назвал их финансовый аналитик Роб Паренто.

ОЭСР – это своего рода мозговой центр. Организация имеет штаб-квартиру в Париже и финансируется богатыми странами, из-за чего экономически развитый мир иногда называют просто «ОЭСР» – членство в этом клубе стало почти синонимом статуса развитого государства. В сущности, это конвенционный институт – место, где документы согласовываются чуть ли не по буквам.

И какой же совет этот глашатай здравого смысла дал правительству США весной 2010 года, когда инфляция была низкой, уровень безработицы очень высоким, а стоимость государственных заимствований рекордно маленькой? Власти Америки должны немедленно приступить к сокращению бюджетного дефицита, а Федеральная резервная система к концу года существенно повысить краткосрочные процентные ставки.

К счастью, правительство Соединенных Штатов не последовало этому совету. После завершения программы мер поддержки, принятой администрацией президента Обамы, наблюдалось некоторое пассивное ужесточение финансовой политики, но никак не сдвиг в сторону строгой экономии. ФРС не только поддерживала низкие процентные ставки, но и объявила о программе покупки облигаций, пытаясь придать вялому восстановлению экономики новый импульс. В Великобритании же в результате выборов к власти пришла коалиция консерваторов и либерал-демократов, которые отнеслись к совету ОЭСР серьезно и приняли программу упреждающих бюджетных сокращений, даже несмотря на то, что Великобритания, подобно Америке, столкнулась с высокой безработицей и очень низкой стоимостью заимствований.

Тем временем на Европейском континенте строгая финансовая дисциплина становилась все более популярной, и в начале 2011 года ЕЦБ поднял процентные ставки, несмотря на глубокий экономический спад в зоне евро и отсутствие серьезной угрозы инфляции.