Выход на бис

— Это я объясню вам в управлении, — ответил Онейда. — Не вынуждайте меня применять силу.

— Я адвокат сеньоры Браун! — веско выступил вперед Ховельянос. — И имею право знать, в чем подозревается моя клиентка.

— В таком случае вы можете проехать с нами и присутствовать при допросе.

— Я должен оповестить об этом консульство США.

— Мы предоставим вам такую возможность. — Комиссар Онейда выглядел вполне респектабельно. Я даже позавидовал Марселе. Черт его знает, какая публика за мной приедет…

— А охрана? — обиженно спросила Марсела. — Вы им тоже собираетесь предъявить обвинения?

— Пока речь идет только о задержании, — сказал комиссар, — если ваша непричастность будет установлена, мы всех отпустим.

— Но у меня здесь больной муж! — вспомнила Марсела.

— Вы оставляете его в клинике, а не под забором. С ним все будет в порядке. Мы поставили в известность профессора Кеведо.

Охранников вывели дяди с надписями «La polizia», Марсела и Ховельянос вышли сами в сопровождении Онейды.

Вошла очень довольная собой сестра Тина. По-моему, ее очень устраивало, что полиция забрала Марселу и ее подручных.

— Сейчас вам принесут завтрак, — сообщила она. — Конечно, такого изобилия, которое едва не стоило вам жизни, я обещать не могу, но это питание вполне соответствует вашему состоянию.

— У меня к вам один вопрос, сеньора, — решился я. — Вы всю жизнь работаете медсестрой?

— Нет, — ответила она, — только последние три года.

— А до этого?

— До этого я десять лет была домохозяйкой.

Поскольку поверить, что ей еще нет тридцати, мне было трудно, я задал еще один вопрос:

— Мне почему-то кажется, что вам доводилось преподавать в школе.

— Да, я преподавала физику. Сразу после окончания университета.

Так! Похоже, все подтверждается.

— Простите, а ваша фамилия не Уильямс?

Сестра Тина посмотрела на меня внимательно, словно бы пытаясь припомнить мою физиономию.

— Да, моя девичья фамилия Уильямс. А сейчас я ношу фамилию своего покойного мужа, Мэлтворд. Кристина Эннабел Мэлтворд, если быть совсем точной. А почему вы подумали, что моя фамилия Уильямс?

— Дело в том, — произнес я, — что у моего знакомого, Майкла Атвуда, физику в школе преподавала мисс Тина Уильямс…

— Вы были знакомы с Майком? — На лице миссис Мэлтворд появилась грустная, ностальгическая улыбка. — Это был большой фантазер и романтик… Позвольте, но он ведь, кажется, погиб во Вьетнаме? А вы, по-моему, в те годы были еще совсем ребенком.

— Он не погиб во Вьетнаме, — ответил я, — он получил сильную контузию и полностью потерял память, почти так же, как я в недавнее время. Потом она частично восстановилась.

— Удивительно, — в некотором смущении произнесла Тина. — Он жив?

— Нет. — Мне пришлось печально помотать головой. — Он умер два года назад.

— Печально… Наверно, от последствий контузии?

— Вероятно, они тоже сказались, — вздохнул я. — Но я не врач и не видел официального заключения. Он много рассказывал мне о том, как вы с ним заблудились в Пещере Сатаны…

Миссис Мэлтворд на какую-то секунду стала выглядеть встревоженной, а потом усмехнулась:

— Это была его любимая фантазия.

Тут уж я удивился.

— Фантазия? То есть он всю эту историю просто придумал?

— Конечно. Четырнадцатилетние подростки часто фантазируют на подобные темы. Наверно, и вы, когда были в этом возрасте, мечтали о приключениях и робинзонадах.

— Но ведь я-то видел его уже взрослым. В такие годы редко помнят о том, что придумывали в отрочестве. А если и помнят, то не любят пересказывать посторонним.

— Ну, это не вам судить. Вы сами еще достаточно молоды, чтобы знать, как ведут себя те, кому за сорок. А то, что в зрелости некоторые мужчины страдают от недостатка подвигов, совершенных в молодости, вам известно? Точно так же, как женщины с вполне благополучной биографией страдают оттого, что всю жизнь не совершали никаких безумств и мирно прожили с одним-единственным законным мужем, которому даже не изменили ни разу. Конечно, не все, но многие. Так хочется поразить воображение молодого собеседника рассказами о своих приключениях, а рассказывать не о чем. Вот и приходится вспоминать то, что когда-то пригрезилось в юности.

— Атвуд все-таки повоевал во Вьетнаме, — заметил я, — наверно, там у него было достаточно приключений, чтобы рассказать о них. А он предпочел рассказать какую-то выдуманную историю…

— Человеческая психология многогранна. Бывает и такое, когда о реальных и даже действительно увлекательных приключениях вспоминать не хочется, а придуманные греют душу.