Выход на «бис»

А в порту Мурманска ждут злые до шпионов и провокаций чекисты. Опыт уже был, с легализацией в советском 1982 году, и Скопин не без смятения представлял (не представляя), каково же им будет здесь и сейчас – какими взглядами будут смотреть «энкавэдэшники» на фантастический рассказ о пришельцах из будущего: «Кто такие? Откуда такие? Кто-кто?!.» Тогда как главный «параноик» сидел в Кремле… и можно без кавычек – оправданно! Оправданно, зная тенденции послевоенного противостояния, которое сложилось между Западом и СССР. Страна переживала тяжёлую войну, конец которой был не за горами, и помимо фашистских недобитков уже начинали вести свои подковёрные игры британская, американская разведки.

«Хотя корабль… целый корабль! – это аргумент. Но вот под советским флагом… Появиться под военно-морским флагом СССР в советском порту, когда данного крейсера в реестре нет и не значилось – сразу поставить себя в нелегальное, провокационное положение. И уязвимое. Явиться под флагом нейтрала? Типа мы от тётушки Чарли из Бразилии. И пока будут разбираться, попробовать выйти по инстанциям на высшее руководство? Пф-ф… даже в абстрактной версии это выглядит коряво и несообразно. До Сталина достучаться из любого положения будет непросто. И не факт, что товарищ Джугашвили отреагирует адекватно».

Почему-то на приём к Сталину «стоять – бояться» ну вот никак не хотелось.

– Док! Мы можем обратно?! Мы не там… нас вышвырнуло в «сорок четвёртый». На дворе Великая Отечественная…

* * *

«Обратно» – с ходу, по горячему следу, как надеялось, оказалось невозможным. Включённая на сканирование научная аппаратура никаких аномалий уже не обнаружила. Даже остаточных намёков или отголосков. Стрелки приборов лежали в левом положении, и ни одна не дрогнула, не сошла с нолей. На развёртке осциллографа ни пиков, ни впадин – прямая линия.

– Дырка схлопнулась. И впору предполагать, что этот сфинктер-клапан вообще работает в одну сторону, – заметно расстроенно объявил Док, по озадаченному выражению лица явно пристраивая ещё один элемент к своим головоломкам.

Потом, правда, обнадёжил, что не исключает вероятности нащупать что-нибудь в дальнейшем…

«По пути? – дорисовывал версии Скопин. – Если по пути попадётся „удобная“ аномалия, подрывом ещё одной ЯБЧ махнуть… Вопрос – куда?»

Вдруг пришла догадка, что его порыв «по-быстрому вертать обратно» был опрометчивым!

«А какие гарантии, что мы вернулись бы в 1985 год? Нет, смотрим: „Петром“ непреднамеренно вышло вниз, в смысле – в прошлое на тридцать четыре годка. Сейчас сразу на сорок почитай. А вдруг обратно или вверх по шкале времени вообще не предполагается?! И следующий будет тоже вниз. А? Ещё минус на сорок? Вот-вот! – аккурат в злополучную РЯВ[16]».

Гипотеза на этом скоротечном сравнительном анализе показалась столь стройной, что захотелось немедленно поделиться своим соображением с участниками их «блиц-совещания в узком кругу».

Он и поделился, вызвав ответный взгляд у товарища учёного – уважительный и… немного растерянный.

«Что, Док, пугает перспектива никогда не вернуться?» – озвучивать не стал, пустое. Но мысли скакали дальше, по дороге необратимости.

«И допустим. Что?.. – явимся к царю-самодержцу, все сплошь красные командиры? Противоречий не избежать. Да и не в том дело. Техническая база России 1904 года крайне низка, чтобы рассчитывать на скорую и продуктивную отдачу (это если задумываться о прогрессорстве). А там, далее – ожидаемая череда революций, избежать которые… – получится ли? Нет? Возможно, что и нет. И тогда можно попасть под маховик русского бунта, бессмысленного и беспощадного. Выходит, что послевоенный Советский Союз стабильней и предпочтительней? Выходит, что так».

Откашлялся для проформы и осторожно заметил:

– В любом случае искать какие-то новые проходы дело скорей всего небыстрое. И не в ресурсах. Сейчас надо решать насущные проблемы. Тоже далеко не прозаичные.

– Что будем говорить экипажу? – принуждённо выдавил особист. – В первую очередь офицерскому составу. Все прекрасно видят – что-то произошло.

– Да. Трудно было не ощутить резкий переход из тропиков в северные широты, – язвительно подметил каперанг. Тут же пожалев – желчь не по адресу. Да и прав был полковник. Дисциплина дисциплиной, но затягивать с разъяснением обстановки было нельзя. Слишком уж всё выходило за рамки обыденного. Копящиеся вопросы в любой момент могли лопнуть нарывом. Сейчас необходимо выбрать общую стратегию и в темпе решать – что и кому из команды можно рассказать, а чего знать им совсем необязательно.

– Экипаж и корабль – это ваши приоритеты, товарищ капитан первого ранга, – холодно произнёс полковник КГБ, – единственное, я бы не акцентировал, то есть категорически умолчал о конкретной цели эксперимента. Никто не должен усомниться в том, что мы контролируем процесс. Всё идёт по плану. И уж тем более следует обойти вопрос возвращения.