Выход на «Бис»

Осмысливая…

Слово «смерть» в устах адмирала прозвучало отрешённо и буднично. Однако не надо было обладать какими-то особыми познаниями в физиогномике, чтобы не увидеть перекошенную мимику в непрозвучавшем: «Где?.. Когда?.. Как?..».

Оно, кстати, так тогда и не прозвучало. Напрямую. Наверное, слышать, слушать о своей гибели и разгроме вверенных ему кораблей мучительно не хотелось. Сторонясь, словно от табу.

Это избавило Скопина от надобности импровизировать. На месте. Впоследствии, конечно, придётся что-то рассказать, выдумать «неслучившиеся истории». Возможно, сославшись на и поныне засекреченные подробности — будто что-то там нехорошее произошло у англичан, будто и советская историография замолчала какие-то неприглядные факты… общим сюжетом: эскадре довелось заявить о себе, погремев залпами, наведя шороху, утопив что-то и кого-то. В итоге же повторив злополучную судьбу соединения адмирала Лютьенса [107].

— Но так-то, по-человечески, вижу, стакнулись, — вернул к разговору полковник, шумно втянув носом, намекая на исходящий от кэпа алкогольный запах.

— И ни в одном глазу, — уловил экивок Геннадьич, — им там от всех событий как в бездонную бочку лилось, мне же в гостях от коньячных угощений никакого удовольствия, постоянно контролируя, чтобы не окосеть лишкой.

— Так может того, — Вова щёлкнул пальцем по горлу, — я бы не прочь. Тоже весь перекипел на нервах.

— Всё бы вам до командирских запасов, — проворчал каперанг.

Впрочем, не отказывая. Уже у себя в каюте «плеснув по чуть-чуть», махнув не чокаясь, ощутив, наконец, как его по-настоящему начало отпускать напряжение:

— Завтра с утра отправим на корабли Левченко УКВ-станции и специалистов-радейщиков…

— Я слышал.

— Предварительно с ними надо будет провести плотную беседу по историческим фактам… и новым фактам.

— Я понял.

— Они там на полтора часа, час, а то и меньше — достаточно чтобы обучить краснофлотцев «премудростям» работы с Р-860, настройкам и элементарному ремонту. Плюс шифры и кодировка для дальней связи, если предстоит разделиться. Потом вернутся, — Скопин испытывающе взглянул на особиста, — однако на долгосрочную в штабе Левченко от нас необходим офицер по координации. Абы кого я послать не могу…

— У меня есть надёжный человек. Старший лейтенант из группы радиотелеграфистов, — полковник, по сути, «отдавал» своего внедрённого сотрудника, получив благодарный кивок.

— Ещё не всё. Левченко тоже пожелал отправить к нам на корабль своего офицера. И подозреваю, что это будет ваш коллега из особого отдела. Короче — 1:1. И тут ваша компетенция. Что не так? — вскинул брови Скопин, увидев скривившееся лицо собеседника.

— Почему моя? — угрюмо возразил полковник, — нам что важно? Чтобы он не наткнулся раньше времени на нестыковки в хронологии разных реальностей. В той же корабельной библиотеке или случайным образом от бесед с кем-то из экипажа. То есть, за гостем нужен постоянный пригляд. Нужен тотальный инструктаж экипажа. Всю эту возню-опеку лучше поручить замполиту, я считаю.

— И всё же от вас будет необходим профессиональный контроль.

— Само собой.

— Значит, решили, — будто сняв с повестки ещё один дилеммный пункт, кэп налил «вторую» уже щедро, до краёв. После которой и «поплыл»:

— Поглядел я на них, там, на линкоре. Сама атмосфера, ощущение… Такое ощущение, что нам теперь не тысячи миль до северного порта плыть, а точно целую эпоху пережить. Будто узнать, или познать, что есть бессмертие.

— Ого. Это как ещё?..

— А так: грызёшь дырку в пространстве, и возможно в воображении. И вуаля! Пред тобой некий мир «И Ленин такой молодой, и…» всё остальное.

— Но это ж не так. Точнее, совсем не так. Хотя допускаю, сколько здесь возможностей для импровизаций.

— Неужели? — ощерился Скопин, — когда мы — корабль, уходящей к закату империи, выйдем с эскадрой из боёв, прибудем в базу, бросим якорь, сойдём на берег, то попадём из огня да в полымя — в «мягкие лапы» Берии и к его дознавателям: «Эй, моряк, ты слишком долго плавал». А? А вот вы?..

— Что «а вот я»?

— Вы, готовитесь к встрече с коллегами из НКВД? Там-то, боюсь, вытянут даже то, что мы давно забыли или пожелали забыть. А потом…

Потом нас на суд Сталина!

— На суд?

— С приходом в базу, ступив на землю, перешагнув пороги Кремля и, может быть, Лубянки, мы только увеличим наше бремя. Информацией о «Петре» располагают трое: вы, я и… слабое звено Док. И пусть он знает лишь о факте перехода некоего корабля из будущего, без конкретных подробностей этого самого будущего… мои-то знания о распаде страны безнадёжно исчерпывающие. Стыдоба. Сталин на рубеже «сорок пятого» собрал СССР практически в имперских границах. Только что без скандальной шляхты (и пся крев бы с ней), да финнов за мелочью… А что мы? Мы к «девяностым» снова разосрали страну по кускам.

— То у «вас» — разосрали, — надавил полковник, — а у «нас» всё уже сложится иначе.

— Ой-ли⁈ В 1985 году Союз уже «болел», даже у «вас», как бы там не сказалось последствиями пришествие «Петра». Так что, чую я, ответ нам держать перед Хозяином придётся. Мама роди меня обратно!

— Вы уж очень мрачно всё рисуете.