Выход на «Бис»

Предложение старшего артиллериста было поддержал командир корабля, натолкнувшись на нетерпимый взгляд вице-адмирала, да штурман на всякий случай набросал приблизительные пунктиры на расстеленном ватмане своего стола…

…весь обмен мнениями затмил надрывный свист очередных подлётных снарядов — противник напомнил о себе.

В этот раз «люстры» зажглись прямо по носу линкора, брызнув в рубочную щель нещадно бельмящим сетчатку свечением. Кто вовремя успел прикрыть ладонями глаза, кто опоздал… — все, шипя наперебой, чертыхались.

Не дожидаясь распоряжения замешкавшихся вышестоящих, вахтенный офицер отдал команду на перекладку руля, так как, несомненно, вслед за «осветительными» полетят бронебойные.

Линкор тягуче повлекло на двадцатиградусном коордонате, выводя из-под накрытия тяжёлых снарядов — всплески встали с большим недолётом, левее по скуле. Ещё два упали, ненамного, но ближе. Вдогон прилетели ещё четыре, так же заметным отступом.

— Головной лесенкой бьёт [146]! Полузалпами!

— Значит, показаниям артиллерийского радара не доверяют. Разброс большой, кидают, как бог на душу положит!

— Ещё бы…

То, что в них ничего до сих пор не попало (как и в «Кронштадт»), можно было отнести на счёт удачного маневрирования, сбивающего вражескую пристрелку.

Наверняка свою долю вносил и «Кондор», не перестающий ставить радиолокационные помехи. Британцам приходилось больше уповать на оптические дальномеры… то-то они дорвавшись до пределов дальности своих универсальных орудий, не жалели осветительных снарядов — в воздухе творилась настоящая свисто… свето-пляска.

Не замедливший очередной падающий залп, очевидно второго в британском строю линкора, визжа и воя, вонзился в воду по правому траверзу. Вслед за этим легли ещё три снаряда, в этот раз не более чем в ста пятидесяти метрах от борта, докатившись дробным раскатом.

Эти звуковые удары уже не воспринимались как что-то оглушительное, залпы своих орудий главного калибра звучали гораздо мощнее, особенно передаваясь отдачей, отыгрывающей всем корпусом шестидесятитысячетонного корабля.

Линкор, отсчитав положенные на коордонат секунды, медленно начал катиться в другую сторону, возвращаясь на курс, оставив предназначавшиеся ему очередные всплески за кормой, на раковине, на сей раз крайне близко — ещё бы метров пятьдесят и не избежать поражения! Следовало признать — с учётом всех противодействий, отнеся несколько в ряду промахов совсем уж на случайных характер, англичане показывали себя неплохими профессионалами.

«Чего не скажешь…», — Гордей Иванович мысленно выругался, возроптав. Слыша, как Бородулин по телефону что-то наговаривал своим непосредственным подчинённым в главный артиллерийский пост, частя цифрами и специфической терминологией.

Взявшись за бинокль, вице-адмирал сориентировался визуально туда, где играло иллюминацией короткоживущих огоньков и скупых вспышек. Воочию увидев, как туда же, прямо через голову, поверх мачт линкора (видимо оказавшегося на директрисе) пролетело огненным росчерком… — ракета, снаряды выхлопных факелов не оставляют. Вслед за первой кометой промчала вторая, обе вроде бы (разрешение бинокля не позволяло чётко отследить последствия) добавили новые метки, там, на телах вражеских кораблей.

И вновь разнобоем — опасным, неопасным — пали британские залпы. Вновь рявкнул ответным линкор, покатившись на расчётное уклонение, «принимая» по борту и за кормой очередное проходящее накрытие.

Взглянув на хронометр, адмирал отметил ещё три минуты, сопоставляя в уме расстояния и текущее время:

«Дистанция для решительного боя по-прежнему велика, и Мур судя по всему сокращать её не намерен… надо думать, считая преждевременное сближение для себя невыгодным. А попросту ждёт, змий, когда вступит в игру Гонт. А как скоро тот выйдет на атакующий рубеж должны были сообщить с „Кондора“ — у них радары глазастые, нечета нашим. Однако пока молчат. В любом случае мы уже чересчур склонились к западу. Пора…».

— Егор Алексеевич, — Левченко обернулся к командиру БЧ-2, который снова согнулся у визира, бубоня цифрами, в этот раз, сводя данные с командиром дивизиона вспомогательной артиллерии — дистанция, дошедшая до 120 кабельтов, уже давала основания рассчитывать на какую-то, но эффективность, и шестидюйдюймовки били побатарейно, укладываясь в каждые три секунды.

— Егор Алексеевич, мы и так уже слишком оторвались от «Чапаева». Будем отворачивать.

Кавторанг что-то буркнул, не отрываясь от своего занятия, мол, «только пристрелялись», тем не менее, гаркнул в трубку «Дробь!», не смея оспорить решение старшего, понимая — приказ командующего вытекал из текущей необходимости.

Адмирал коротко продиктовал на блокнот офицеру связи приоритеты для «Кронштадта», в общем-то, лишь подтвердив уже принятые усмотрения. После чего скомандовал:

— Право руля! Штурман, когда встанем курсовым на 60 градусов, доложить. Машинному — быть готовыми выложиться по максимуму. Переход управления в кормовую рубку.

— К поворо-оту!.. — растягивая гласные, огласил Иванов.