Выход (СИ)

— Гурах! Ты кажется окончательно допился. Совсем глупый от вина стал и не можешь девушку от мужика отличить. Открой глаза и посмотри получше! Безумное семя шакала! — мое горло и кадык прикрывало платье, поэтому было непонятно как эта пьянь разглядела во мне мужчину. Благо другие оказались не такими зоркими и, когда этот ненормальный попытался накинуться на Диона и поднявшегося из-за стола Тохатопа, его скрутили и оттащили от нас подоспевшие друзья, явно не желающие доводить все до крови и непременных проблем от командиров. Мы тоже, решив больше не есть внизу, поспешили подняться наверх и скрыться в своей комнатушке.

Утро начиналось не очень хорошо.

******

Посидев немного в комнате и еще раз все обговорив, мужики отправились готовиться к попытке моего пробуждения. Глядя на храм, я… будто бы чувствовал какое-то сродство с ним и был почти уверен, что все получится. Но вот Тохатоп, несмотря на мои заверения, после утренней глупой стычки будто бы растерял часть своей уверенности и готовился к возможному бегству. Поэтому он, несколько раз потребовав запереть дверь изнутри, покинул постоялый двор будучи довольно настороженным и злым, явно ожидая каких-то новых проблем на свою седеющую голову.

Не став с ним спорить, я закрыл дверь на задвижку, а потом, не зная чем себя занять пока воин присматривает за храмом и выжидает самого удобного мига… скинул с себя проклятое, слишком жаркое платье и принялся делать показанные инструктором упражнения. Несмотря на свою уверенность, я все равно терзал себя глупым нетерпением, воображая всякую чушь, которая могла помешать мне добраться до храма или сбежать из него. Ну а хорошая нагрузка на мышцы прекрасно выдавливала из меня эти ненужные сомнения и лишний страх. Повторял одни и те же движения до полного изнеможения и усталого безразличия ко всему что происходило в моей дурной голове… но, увы, не к тому что происходило вне ее пределов.

Почувствовав резкий и сильный всплеск приближающейся опасности, я тут же расслабил руки и упал на пол. Потом перекатился на спину и сунул руку под кровать, ища закинутый туда топорик. Чувствуя боль и усталость во всем теле, сдвинулся чуть назад, чтобы поскорее нащупать свое оружие…, а в следующий миг был едва не зашиблен выбитой и сорванной с петель дверью. Пришлось ловить ее руками чтобы она не разбила мне голову и торопливо откидывать в сторону к стене… чтобы увидеть того пьяньчугу который, с выкриком «Я же говорил что он не баба!», сразу накинулся на меня сверху. Тяжелый и ужасно воняющий вином, он навалился сверху, словно черный боров, и сразу потянулся к моему горлу, явно собираясь душить, а не обниматься.

Помня похожую стычку в казармах, дернул ногой стараясь ударить побольнее ему между ног и одновременно ткнул пальцами в лицо, пытаясь попасть по глазам и носу, при этом правой рукой мешая ему вцепиться в мою хлипкую глотку. Не знаю куда попал, но этот выродок вскрикнул от боли и даже немного отстранился, ну а я, пользуясь этим, едва ли не половиной тела залез под кровать, наконец-то находя свой топор. Рыча словно собака он со всей своей дурной дури ударил меня в живот, выбивая из легких лишний воздух, а затем дернул на себя за ноги, вытаскивая свою добычу из укрытия… и умирая от размашистого удара топором в голову. Чувствуя как отбитое нутро режет и крутит от сильно боли, поспешно вылез из-под этого борова и сразу выдавил из себя рвущуюся наружу утреннюю трапезу.

Подняв голову и попытавшись встать на ноги, наивно вознамерился приладить сорванную дверь к ее месту…, но пораженно замер, глядя на стоявшего в проходе хозяина этого постоялого двора, видимо прибежавшего сюда на шум нашего боя. Пытаться объясниться или уговорить его даже не стал и, подхватив свой топорик, без сожалений убил еще одного человека. Благо он завалился вперед и мне не пришлось долго мучиться втаскивая его внутрь и доставая из-под его тела свое перепачканное в крови оружие.

Немного подумав и стараясь не обращать на режущую нутро боль, все же решил оставить топор, даже не пытаясь его оттереть. Все наши вещи и мешки Дион уже стащил на конюшню, поэтому скинув с себя портки и торопливо обтерев ими руки и тело, выбежал из комнаты, поправляя на себе криво надетое платье и повязывая платок. К моему счастью, снизу в едальне было до сих пор малолюдно и я практически сразу высмотрел в зале, сидящего в одиночестве и неспешно цедящего какой-то напиток из большой кружки, молодого любителя веселых дев. Не обращая внимания на любопытные и удивленные взгляды воинов, быстро преодолел разделявшее нас расстояние и подсел к нему, а затем обрушил на его голову нашу большую проблему.