Выход (СИ)

— Гурах и хозяин постоялого двора ворвались к нам в комнату выломав дверь. Я убил их обоих — пораженный таким началом парень подавился своим кислым напитком и слегка разбрызгал его через нос. Ну а пока он утирался рукавом рубахи, мне приходилось ’’радовать’’ его такими же нехорошими вестями — Дверь сорвана, так что тела быстро заметят. Поэтому больше нельзя тут оставаться. Забирай лошадей и иди к женскому храму. Я постараюсь как можно быстрее пройти через ритуал и мы сразу уедем отсюда. Желательно в сторону вашего главного стойбища или другого большого поселения в котором есть хороший кузнец. Все понял?

— Ладно-ладно, купим мы тебе эту тряпку — отодвигая от себя опустошенный лишь на половину стакан и нарочито громко говоря, проворчал Дион. После чего резко поднявшись, скрипнул тяжелым стулом и требовательно махнул рукой, прося следовать за собой — Пошли тогда сразу. Тут лавка с женским тряпьем неподалеку есть. Пошли скорее. Чего теперь тянуть? — не собираясь спорить и помогая в его игре на немногочисленную публику, я несколько раз радостно кивнул, а потом покорно позволил утянуть себя к выходу. Он хотел сперва забрать лошадей и проводить меня до храма, но я, сказав ему что встретимся уже на месте, вырвал руку и быстрым шагом пошел в сторону хорошо видимого впереди шпиля.

Нужно было торопиться, чтобы не встретиться с еще какой-нибудь глупой бедой. Нужно было торопиться.

Глава 24

С трудом удерживая себя от желания сорваться на бег и не обращая внимания на с любопытством смотрящих мне вслед людей, я быстро шел по узким улочкам стойбища, названия которого так и не успел узнать. Какая-то толстая тетка попыталась поймать мою руку, явно желая задать пару вопросов странной белой девице идущей куда-то без своего мужчины, но ей хватила легкого удара пальцами по лицу, чтобы испуганно отшатнуться и резко передумать лезть в чужие дела. Другие тоже отказались от желания меня остановить, позволяя без особых трудностей добраться до входа в храм.

Заметив меня, стоявший там Тохатоп опять нахмурил свои густые брови, сразу поняв что что-то в нашей затее пошло сильно не так. Увы, но порадовать и успокоить мне его было нечем. Подтверждая нехорошие догадки бывшего пастуха, я приобнял его всего на пару ударов сердца и, шепнув на ухо, чтобы готовился уходить из этого поселения, сразу вошел в большое красивое здание с символом круга на его высоком шпиле. Массивные двойные створки, короткий коридор с украшенными мозаикой из шлифованного янтаря стенами и вот я уже внутри… Кручу головой, осматривая просторный наполненный светом зал и невольно цепляясь взглядом за три каменных статуи местных наблюдателей, объявивших себя святыми.

Не мешая женщинам молиться этим ненастоящим богам, просто издали осмотрел эту троицу, зачем-то запоминая их мастерски проработанные камнерезами лица…, а потом просто отвернулся, теряя к ним интерес и принимаясь высматривать символы веры. Которые нашлись в самой дальней части храма. Как и в случае со статуями, близко к ним подходить было нельзя и несколько дев мысленно восхваляли проклятых творцов, стоя у натянутой веревки на расстоянии четырех-пяти шагов до алтарей. Мужчин поблизости видно не было, поэтому я, подойдя к этой ненадежной преграде и еще раз осмотревшись, торопливо поднырнул под толстой бичевой и стремительно подбежал к двойной спирали. Припрятанный в платье небольшой нож уже разрезал левую ладонь и моя кровь щедро полилась по двум соединенным меж собой и закрученным железным прутья, а мое дыхание прервалось, в испуганном ожидании неудачи.

Я был уверен в том, что все получится и закончится хорошо, но глупая голова все равно думала о какой-то новой беде и о том, что ничего не у нас не выйдет. Боялся что мне помешает одна из испуганно охнувших женщин или выбежавший на шум и ропот храмовник. Боялся…, но продолжал крепко держаться за никак не откликающийся символ веры, отдавая ему свою кровь. Отгоняя от себя стылое отчаяние, холодными пальцами ветра пробравшееся под подол платья и поглаживающее мои, готовые дрогнуть от вгрызающегося в мысли бессилия, ноги.

— Белая дура! Прекрати осквернять алтарь создателей своей поганой кровью. Как ты посмела… — удар ноги между ног закрыл рот горластому храмовнику, попытавшемуся оттащить меня в сторону, а косой взмах ножа отогнал и его молодого помощника. Напуганный едва не задевшим его нос лезвием, парень отскочил назад и невольно запутавшись в собственных ногах, глупо сел на задницу. А затем, моргнув несколько раз… громко и отвратно заверещал, словно поросенок которого попытались зарезать.