Выход Силой

— Наша великая армия, стоит ей разделиться на части, утонет в этой стране, как камешек тонет в пучине моря. Но вместе, — воин сжал руку в кулак, и всем рассевшимся возле костра вождям показалось, что в руке тот сжимает само пламя. — Все вместе, как команда одного драккара[55]! Мы пересечем и это море! Навечно оставим свои имена в памяти северного народа! Мы завоюем это место! Для себя и своих потомков! Пусть Отец станет мне судьей, если я отступлю от своего слова!

О, да! Слова Фрисландца затронули жестокие сердца северных вождей. Никому из них уже не нужна была слава больше той, что они уже имели. Только, что это была за слава? Отовсюду гонимый, дважды публично отрекавшийся от веры предков ради призрачных сиюминутных политических выгод — Годефрид. Повелитель города, забранного морем — Рёрик. Отъявленный разбойник и убийца, не разбирающий где свои, где чужие — Скъельди. Торвард и Снорвейдр — известные своей торговлей по всему Балтийскому морю, но никак не проявившие себя в качестве участников грабительских походов. Строптивый и не умеющий подчиняться Ингемар, которого дети Рагнара даже из Великой армии выгнали. Среди северных народов эти люди были отлично известны. Но ни об одном из них скальды не пели песен за зимними столами. Ни по одному из них никто не стал бы грустить, когда их не станет.

Даже призрачный шанс оставить свои имена в веках, прославиться не как отовсюду гонимыми, презираемыми викингами, а как завоевателями громадной — больше Галии — страны, был невероятно привлекателен. Но, как выяснилось, и это было еще не все. Настало время сказать свои слова фризам. Братьям Торварду и Снорвейдру.

— Серебро, — сказал Эйтр, а Синий Ус достал из кошеля на поясе, и бросил прямо поверх исчерченного Орваром песка горсть блеснувших цветом рыбьей чешуи монет.

— Его там много. Они охотно меняют его на меха и рабов, — пояснил фриз. Он говорил короткими фразами, давая понять, что язык данов не является ему родным. Но белый металл, всего несколько от костра отсвечивающих алым кругляшков на песке, отлично сглаживал это недоразумение.

— Они или безумцы, предавшие веру отцов, — процедил Ингемар. — Или серебра у них так много, что они могут позволить себе его раздавать.

— Так и есть, — хмыкнул предводитель. — На дальнем берегу вот этого моря, смуглые люди выкапывают из земли камни, которые обращают в серебро. И его так много, что даже силы всех их чародеев не хватает, чтоб налить его Силой.

— Славяне возят туда людей и мех животных, которых добывают в лесах, — продолжил Торвард. — Здесь, на севере, в Альдегьюборге, сталь колдовства обменивали на ткани, вино и железо. Малая часть попадает в Миклагард. Большая, прежде доставалась Дорестаду.

— Теперь Дорестада нет, — рыкнул Рёрик.

— И Альдегьюборга нет, — поддержал Хельги.

— А серебро все еще есть, — торжествующе блеснув глазами, закончил Снорвейдр.

— Все пути сходятся сюда, — после минуты тишины, продолжил Торвард. — Поэтому мы здесь. Встать на пути, брать свое, доить купцов, как женщины доят коров. Не надо больше резать моря драконами в погоне за удачей и славой. Все это привезут сами. Отдадут сами. Только чтоб ваши мечи оставались в ножнах.

— Удел стариков и увечных, — вспыхнул Ингемар. — Обилием монет не привлечь Деву Боя. Как Отец найдет нас, чтоб призвать в Вальхаллу, когда наступит наш час? Позвенеть мошной?

— О, не беспокойся об этом, — засмеялся Рёрик. — Немало найдется вождей, желающих прогнать нас с этих земель. Наше оружие вдосталь напьется крови врагов.

— А этот… — Скъельди неопределенно взмахнул рукой, как будто бы забыл имя человека «нанявшего» целую армию морских разбойников для собственного безопасного путешествия. — Тот, кого они называют «коназ».

— Вадим, — кивнул предводитель.

— Вадим, — причмокнул губами, словно пробуя слово на вкус, как эль. — Этот… человек тоже здесь. Зачем он нам?

— Он нам не нужен, — пожал плечами Фрисландец. — Он из ободритов. Его мать была внучкой могучего колдуна из здешнего славянского племени. Все остальные родичи погибли, княжить некому. Его, с челядью, призвали, чтоб было кому судить, да заклинать Богов, когда старик уйдет в иной мир.

— Почему же мы не взяли его еще по пути? — удивился головорез. — На его судне не было даже и десятка стоящих воинов.

— Тогда он просто пропал бы в море, — скривился Хельги. — А убив его здесь, мы покажем свою силу. И право взять все под свою руку.

— А старый колдун?

— Этот скрывается у большого озера на востоке. Им займется тот, кому те земли выпадут жребием. Стоит ли истинным воинам беспокоиться о каком-то заклинателе духов?

— Среди славянских племен тоже встречаются отличные воины, — добавил тему для размышлений северным вождям Ингемар. — Кто-то же сжег борг местного ярла.

— Они есть, — степенно согласился Хельги. — В походе, что я совершил в окрестности Миклагарда, их было во множестве. И здешних, словенскъя, и южных, дреговитов и полониан. Но теперь у них нет вождя. Их конунг пал при штурме борга, и теперь рассказывает предкам байки о славных битвах.