Выход Силой

— Вон там, — махнул в сторону холма, на котором еще видны были — черное на зеленом — обгоревшие развалины строений. — Раньше стоял Альдегьюборг.

Это название знали, даже если никогда здесь и не бывали. Правителей селения часто упоминали скальды, иной раз, даже называя конунгами Гардарики — страны, населенной бесчисленными племенами славян.

— А там, — Хельги указал рукой на крошечные искорки света, едва видимые на другой стороне узкого залива — Волховской губы. — Борг славян, и туземных рыбоедов. Они называют его Словьенскью.

— Как же случилось, что жилища славян полны жизнью, а на останках селения северян только вороны? — процедил Ингемар. — Отомстить за своих — законное право, и угодно нашим Богам. Не за тем ли ты привел нас сюда, конунг борга, который забрало море?

Хрёрик поморщился. Дорестад, город в стране фризов, где он долгое время правил, действительно забрало море. Шторма, и вызванные ими наводнения, изменили русло Рейна, отодвинув транспортную артерию от стен города. Один из главных торговых городов Северного моря стал стремительно беднеть.

— Мне нет никакого дела до ярлов Альдегьюборга, — воскликнул Фрисландец. — Это прадед Хельги, Халльбъёрн Хальвтролль[54], когда-то был здесь правителем. Он, и его сестра, моя жена, Храфнхильд Гримсдоттир. Они имеют права на здешние земли.

— Мы здесь не за местью, — просто сказал Хельги. — Но это не значит, что эта земля нам не нужна.

— Тебе придется потесниться, Орвар, — засмеялся Скъельди. — Смотри сколько здесь славных вождей, принявших приглашение твоего родича, отправиться в этот поход. Всем нам тоже нужна земля, где мы могли бы поселить своих людей.

— Покажи ему, — усмехнулся в черные, как смола, усы Хрёрик. И Хельги, кивнув, высыпал на камни песок из ведра. Потом начертил прихотливо изогнутую «селедку» Балтийского моря.

— Мы здесь, — ткнул обгорелой веткой в самую восточную часть простенького рисунка. — Мы шли сюда целую Луну. Потому что с нами были морские коровы, и нам, волкам Одина, приходилось их охранять. Один драккар с умелыми гребцами дошел бы куда быстрее.

Все согласились. Боевые корабли могли плыть в два, а то и в три раза быстрее грузовых. Караван идет со скоростью самого медленного судна, а не самого быстрого.

— Но даже снеккар, по здешним рекам, будет идти до моря две, а то и три луны, — Орвар схематично изобразил две извилистых реки, и два крупных пятна — моря. — Здесь Миклагард, который латиняне зовут Восточным Римом. Туда я ходил в поход две зимы назад. Здесь, богатые города народов степей, берущих десятину за право прохода сюда, в еще более богатые города смуглых, как трэли, людей. А между морей, по берегам широких рек, живет множество племен славян. И все они, хоть и понимают друг друга, и чтят одних и тех же Богов, ни как не могут ужиться между собой.

— Ну, так что, Скъельди Кларксерк, — саркастически спросил предводитель. — Какое именно место тебе подходит? Хватит тебе части этой огромной страны, или ты желаешь ее всю?

— А что если и так? — словно зачарованный, Скъельди не отрывал глаз от неряшливого рисунка Орвара. — Здесь столько всего, что каждый может стать конунгом.

— Конунгом может стать только один, — слегка шепеляво сказал Годефрид Харальдсон. Но ни единому из вождей и в голову не пришло подшутить над этим человеком. Как бы ни были сильны каждый из собравшихся, но в отряде двоюродного племянника Рёрика было больше всего людей. — Вы знаете. И я сам из рода конунгов Дании. Из Скъедлингов, как и Рёрик, и проклятый Рагнар, что сдох в яме со змеями на острове. Я тоже ищу здесь земли, где могли бы вырасти мои дети, и дети моих людей. Но конунгом может быть лишь один из нас. И это Рёрик, а не я.

— Мы не станем, как те латиняне, выбирать себе короля, — смягчил речь родича предводитель похода. — Каждый из нас получит вдосталь земель, и людей на этих землях. Каждый из нас станет главным там у себя. Но. Прежде чем я расскажу, как мы всего добьемся, я хочу, чтоб вы дали клятву: придти на помощь, коли то будет нужно. И всякий раз приходить, пока враг не начнет дрожать от ужаса при одной мысли о нападении на кого-то из нас.

— Славно сказано, — громко засмеялся Скъельди. — Каждый из нас станет конунгом. А ты, Рёрик Фрисландец, потомок Скъедлингов, станешь конунгом конунгов. Великим конунгом. Старшим среди равных. Этого ты хочешь?

И все уставились на лицо потомка датских королей, на котором плясали свои колдовские танцы отсветы лепестков огня. От того, что он скажет, зависело многое.

— Эта земля больше чем королевство галлов, — медленно выговорил, собравшись, наконец, с мыслями, предводитель. — Здесь живет людей больше, чем во всех селениях северного народа вместе взятых. У меня не хватит пальцев, чтоб только перечислить имена всех племен, здесь живущих.

Рёрик поднял глаза, и в них тоже плясал огонь.