Выход силой

– Я раньше сам старшиной был.

– Где это? – прищурил глаз Меченый. – У красных? В Ганзе?

– Неважно, – Князев понял, что сболтнул лишнего.

– Вот и не выпендривайся. Командовать, если кем и будешь, то только самим собой, – командир ухмыльнулся углом рта, довольный шуткой. – Потому как ты в своей пятерке – самый зеленый. Ну, если в бою отличишься, конечно, придется перестановки кое-какие произвести. Но это – потом, а пока – выполняй команды и сопи в две дырки.

– А кто общее командование осуществляет?

– А вот это вообще не твоего ума дела. Когда надо будет – узнаешь. Давай, обживайся, а мне пора – еще десяток гавриков надо для полного счета найти.

На новом месте не обошлось без эксцессов: наемники – народ задиристый, самолюбивый и скорый на драку. Но Игорь, пусть и зеленый новичок в их среде, в подобных коллективах желторотиком не был и легко окоротил пару самых рьяных аборигенов, заработав уважение остальных. Да и поколоченные им зла не держали: мужские разборки – не такое дело, чтобы таить обиду. Тем более, когда всем вместе предстоит идти в бой и твой обидчик или обиженный тобой, возможно, станет тем, от кого будет зависеть твоя жизнь.

А идти в бой предстояло скоро. В один прекрасный день Меченый приволок Игорю, до сих пор вооруженному «Бизоном» без патронов оружие – вытертый до белизны видевший виды «калашников». Такую же «семьдесятчетверку», что у него была, разве что с кустарным складным прикладом вместо штатного деревянного.

– Принимай аппарат, – ухмыльнулся командир, вручая автомат Князеву. – Знакомая штука? Вижу, вижу, что знакомая. А «Бизон» свой выбрось – не найдешь к нему маслят, хоть тресни. И железяку свою. Вот это лучше, – он протянул старый, сильно сточенный штык-нож тоже в самодельных ножнах. – От него пользы больше будет.

– Одно другому не мешает, – проворчал Игорь.

«Бизон» со сточенным бойком не выбросил: весит немного. Однажды он вернется на Первомайскую и капитану его покажет. Пусть объяснит, почему у Князева патроны были фальшивые и автомат не работал.

Ну и «шпагу», конечно, оставил. Еще чего!

– Как знаешь. Но никто за тебя твою поклажу, сам понимаешь, носить не будет.

– Обойдусь без помощи. А патроны где?

– Патроны перед выходом получите, – ухмыльнулся Меченый. – А то знаю я вашего брата: тут же все на бухло спустите да на лярв разных. Это дело нужное, конечно, но потом. Сделал, как говорится, дело – гуляй… Кто жив останется. А до того – ни-ни.

Князев промолчал, отлично зная, что выпивку и женщин наемники легко находили и без штатного боекомплекта: редкий день в «расположении» не завершался грандиозной пьянкой или дракой из-за гулящих женщин. Да и для командира, предпочитавшего смотреть на выкрутасы подчиненных сквозь пальцы, это тайной не было. Но дисциплина есть дисциплина, пусть и на словах.

Почти равнодушный к выпивке, Игорь оставался в этом Содоме едва ли не единственным праведником. Иное дело Инга… Но покинуть расположение части было немыслимо. Уйдешь без разрешения – дезертир. Дезертиров вешают. Меченый объяснил это свежеиспеченному солдату удачи и навсегда – на примере располосованного киргиза, который сбежал, но был через сутки найден и при всех вздернут прямо в казарме.

– Чего размечтался? – на край Игоревых нар с характерным стуком опустился мешочек, набитый до боли знакомыми предметами – патронами к калашу: Меченый по своему обыкновению подошел бесшумно. – Набивай магазины, и баиньки. С утреца выступаем.

Мирная жизнь закончилась.

***

Отделившиеся от основного отряда, две пятерки покинули Город Греха и теперь двигались по извилистому туннелю, очень отличавшемуся от тех, которые до сих пор приходилось видеть Князеву в привычном ему мире. Даже та «кишка», по которой они с Охотником вышли к Черкизону, смотрелась по сравнению с этой крысиной норой проспектом. Даже пробитые к первомайцами к «объектам захвата» ходы были совершеннее.

Строителей этого лаза совсем не волновали вопросы безопасности, ни о каком перекрытии, пусть даже символическом, речи не шло – неровная земляная кровля тут и там была пробита жесткими, как проволока корнями растений, она опасно нависала над головой, ежеминутно грозя обрушиться вниз многотонным грузом. Разговаривать здесь в полный голос не хотелось. Игорь старался держаться поближе к Меченому, но обычно словоохотливый наемник замкнулся в себе и на все вопросы новичка отвечал лишь жуткими гримасами.

Зато неожиданно разговорился Лось, прежде меланхолично-задумчивый. Игорь знал, что так иногда бывает: предстоящая схватка мало кого оставляет равнодушным, но у всех нервное предвкушение танца со смертью принимает различные формы: кто-то становится беспричинно весел, кто-то, наоборот, выходит из себя по мелочам. Молчуны становятся болтливы, весельчаки забывают свои шутки. Встречались, конечно, и такие, кто не менялся на первый взгляд, но и у тех кипело на душе… По переменам в своих новых товарищах Князев понял, что сегодня предстоит не простое перебазирование, и вовсе не этот грозящий обвалом маршрут – действительная причина общей нервозности.