Выход тигра. Проект «ГиперСибирея»

Выбросив бесполезную теперь куртку и держа наготове ружье, он продолжил преследование зверя. Дальнейший путь, поднимаясь винтовой лестницей вокруг скалы, уходит за поворот по узкому каменному карнизу над отвесным обрывом. Вокруг опять наступила настораживающая тишина, будто медведь готовил ему очередную западню, стремясь взять реванш за обидный промах. Томительная неизвестность изматывала больше всего, но то, что случилось дальше, не ожидал никто.

Внезапно наверху послышался неясный рокот, постепенно усиливающийся, по мере приближения, и Павел с ужасом понял, что это – каменный обвал. Он стремительно несся на него сверху, попутно набирая скорость и мощь. На узком карнизе у Павла не было шансов спастись. Быстро осмотревшись вокруг, он увидел небольшой каменный выступ в отвесной скале и в последний момент заскочил под него. Мгновенье спустя, камнепад с грохотом обрушился вниз, угрожающе сотрясая выступ под ним. Камни с сухим треском падали на узкий карниз, и, отскакивая, улетали в бездонную пропасть ущелья.

Прижавшись к скале, Павел только молил, чтобы защищающий его выступ выдержал удары падающих камней, он уже слышал, сквозь грохот камнепада, его роковое потрескивание. Камнепад также внезапно прекратился, как и начался. Павел еще продолжал неподвижно стоять под выступом скалы, осматривая заваленный камнями путь, как наверху раздался торжествующий рев медведя, который принял наступившее затишье за свою победу. Стало ясно: это он устроил каменный обвал. Павел присвистнул, чтобы тот не сильно радовался раньше времени, и, сбрасывая с карниза камни, стал осторожно продвигаться вперед. Вершина скалы была уже близка. Шаг за шагом поднимался он на самый верх скалы, но опытный медведь, затаившись перед броском, ничем не выдавал себя, и только ветер одиноко свистел над вершиной.

Посмотрев наверх, Павел заметил высоко в небе кружащегося над ними большого орлана, внимательно наблюдавшего сверху за поединком человека и медведя. Ему уже совсем немного осталось ждать, чтобы узнать, кто на этот раз станет его добычей. И как-то не по себе становилось от подобного наблюдения. С сожалением вспомнив, что у него остался только один выстрел, Павел, крепко сжав ружье, стал приближаться к огромному валуну, единственному месту на голой вершине, где мог прятаться медведь. Он намеренно громко шаркал ногами о камни, надеясь, что у зверя не выдержат нервы и он раньше времени выскочит из-за укрытия под выстрел. Но медведь сохранял поразительную выдержку, ничем не выдавая себя…противостояние характеров достигло предела. У Павла постепенно проступил холодный пот, а ноги, словно чужие, отказывались идти дальше. Расстояние между ним и медведем становилось угрожающе близким: всего в один прыжок зверя. Ситуация начинала окончательно выходить из-под его контроля. Тогда Павел решил повторить свой проверенный трюк. Он снял с себя сапог и запустил его за валун, но на этот раз ему ответом было – лишь зловещая тишина. Делать было нечего, и Павел пошел навстречу зверю. Держа наготове ружье, он осторожно заглянул за валун, но там одиноко валялся лишь его старый сапог. Медведя не было за валуном, а значит – и на скале!

В недоумении оглядывая голую вершину, он, осененный внезапной догадкой, подбежал к самому краю обрыва, но только сорвавшиеся камни из под его него, дождем посыпались вниз, на дно глубокого ущелья. За ущельем, на расстоянии трех метров, начиналась соседняя скала, куда, вероятно, и ушел от него медведь. Павел обессиленно опустился на самый край утеса. От высоты и обиды кружилась голова, и темнело в глазах, а восходящие потоки воздуха со снисходительной насмешкой трепали волосы, что, мол, возьмешь в горах с человека, три метра для него это бездна. Его сознание отказывалось верить, что все его усилия были напрасны, и зверь так легко ушел у него из-под самого носа. Он много пережил в своей недолгой жизни, но такого бессилья и позора – никогда!

Павел вскочил, и в поисках выхода, стал лихорадочно ходить вдоль обрыва. Его взгляд упал на одинокую сосну, чудом выросшую на уступе скалы, немного ниже ее вершины. Завораживающе красива была столь суровая картина жизни у бездны на краю. Чем-то он и сам был похож на эту сосну. И к Павлу пришло решение, отрезавшее ему все пути к отступлению.

Рискуя сорваться вниз, он по отвесному склону спустился на этот уступ, и, упершись спиной к скале ногами, надавил на ствол сосны. Она чуть качнулась, но устояла. Тогда он стал увеличивать давление, и бедная сосна, со стоном подавшись от родной скалы, начала все больше склоняться над пропастью. Ее корни лопались один за другим с омерзительным хрустом, как жилы, пока вершина сосны не коснулась противоположного склона, образовав хрупкий мостик над бездной.