Выход вниз

Связь оборвалась. Беспокойство и усталость перемешались с нарастающим гневом, создавая взрывоопасную смесь. Обычно этот коктейль зовется «Безумная ярость». Но главным ингредиентом была и оставалась беспомощность. Находясь здесь, вдалеке от дома, мужчина не в состоянии контролировать события. И это раздражало больше всего. Там, в небе, в кабине сверхзвукового истребителя, он научился держать все, абсолютно все, под контролем. От этого зависела его жизнь. Но прежде всего, полковник Волынец научился контролировать себя. Это самая трудная и, в тоже время самая важная задача.

Мужчина несколько раз подкинул на ладони телефон. Еще мгновение и он швырнет аппарат об стену. Нет. Эту ситуацию он контролирует. Положив телефон в карман пиджака, сел в такси.

«Ничего, – думал он, пока таксист выруливал на бульвар, – через три часа я буду дома и, все встанет на круги своя. Так растут дети, – убеждал он себя. – Иногда не слушают, иногда шалят, иногда болеют. Я и так получил от Бога больше, чем просил. Спасибо, Тебе. И извини, что беспокоил по мелочам. Клянусь, беспокою тебя в последний раз. Но только пожалуйста, сделай так чтобы …»

Молитву прервала беспокойная вибрация телефона. Звонили с незнакомого номера.

– Алло, – ответил он, подсознательно надеясь, что это не врач, а кто-то из подрядчиков. Было бы кстати выплеснуть на кого-то коктейль безумной ярости.

Это был врач.

– Здравствуйте, Сергей Иванович! Я, доктор Стеклов, лечащий врач Алисы, вашей дочери.

– Да, доктор. Спасибо что позвонили. Что с ней?

Доктор вздохнул:

– Извините, – мужчина прокашлялся, – у меня плохие новости.

Мир, который полвека окружал Сергея, треснул. В одно мгновение. Как разбитое зеркало. Привычная гладь покрылась уродливыми морщинами. Разделилась на миллиард осколков. Те, в свою очередь, рассыпались со скоростью звука. Но вместо того, чтобы оказаться кучей отлетышей, прямо в воздухе превращались в дым.

– Доктор, говорите прямо, – Сергей, наконец, проглотил ком в горле.

– У вашей дочери нодулярная меланома, – произнес доктор печальным голосом.

– Это лечится? – не сдавался Сергей. – Скажите, что надо? Лекарства, деньги, операции?

Мужчина не понаслышке знал подлость надежды. Он тысячу раз спотыкался и больно ранил себя об эту обманчивую корягу. И каждый раз, вставая, обещал себе: «Никакой надежды, только уверенность!»

– Ситуация сложная, – после недолгой паузы заговорил Стеклов. – Лечение, конечно же необходимо, и мы его уже начали …

Доктор снова замолчал. Затем, собравшись духом, решительно заговорил.

– Мне тяжело об этом говорить. Нодулярная, или узловая меланома это … это рак.

– Рак? – удивился Сергей. – Доктор, вы бредите! Ей пять лет. Алисе пять лет! В таком возрасте не бывает рака!

Сознание отставного военного до конца, до последнего патрона, боролось с действительностью. Даже если единственным оружием в этой проигранной битве оставалось отрицание.

– Увы, – вздохнул врач. – Бывает. Не так часто, к счастью.

– Так, уважаемый! – голос Сергея наполнился металлом. – Скажите, вы вообще имеете представление, о чем говорите? Или … Может лучше отвести Алису в другую клинику? За границу?

– Я не буду вас тешить иллюзиями, Сергей Иванович. Отвести, конечно, можно. Но, прогноз строго отрицательный. У девочки крайняя стадия. Метастазы проникли в мозг …

– Доктор, – закричал обезумевший отец, – вы дурак? Какие нафиг метастазы? Алиса здоровый ребенок. Она чувствовала себя великолепно. Что вы с ней сделали?

– Сергей Иванович, – спокойно продолжил врач, – приезжайте ко мне в клинику. Мы обо всем поговорим.

Коктейль «Безумная ярость» перевалил через край. Вылился в форме едрёного окопного мата. Даже видавший виды таксист почувствовал себя нежной первоклашкой в школе русской ненормативной лексики.

Пройдя регистрацию на рейс, Сергей нетерпеливо пристроился на неудобное кресло в зале ожидания, открыл ноутбук и принялся изучать поставленный диагноз. Да, действительно узловая меланома оказалась одной из самых агрессивных форм рака кожи. Болезнь проникала внутрь тела незаметно и пускала свои смертельные клещи в жизненно важные органы. Ее симптомы трудно заметны. И она протекает очень быстро. Стремительно, съедает человека за полгода.

Постепенно, нелепый вопрос «Где она его могла подцепить?» сменился старым, потрепанным, и от этого более нелепым: «Почему она? Почему заболела именно моя дочь?»

– За какие грехи, Боже?! – бубнил он себе под нос, сидя пристегнутым к креслу самолета. – Да, я не святой. Накажи меня. Пощади ее.

Сосед косился на бурчание мужчины, но заговорить не решался. В конце концов, самолет самое подходящее место для молитвы. Учитывая нескромность современных попов, намного лучше церкви. И слава богу, молитва не на арабском.

– Почему она? – тихо спрашивал создателя Сергей, – Боже! Ты только сотворил ее на радость … Зачем так рано забирать? Забери меня. Прошу, оставь ее жить!