Выхода нет

Остальная часть присутствующих в комнате усваивала эту информацию. Дарби попала в окружение одновременно журчащих голосов, сливающихся в поток бессмыслицы:

– Это правда?

– Шесть или восемь чуде-е-есных часов.

– Вся ночь практически.

– Лучше устроиться поудобнее.

Сэнди надула губы и закрыла свой кожаный чехол для планшета.

– Подытоживаю. Я уже на последнем уровне Супершариков. Эд, тебе интересна моя жизнь?

«На всю ночь». Дарби окаменела на дешевом стуле, вцепившись пальцами в колени.

Странное чувство тревоги окатило ее – тот сорт вялого ужаса, который, наверно, испытала ее мать, когда обнаружила первую опухоль у себя под мышкой.

Не паника, не борьба, не желание убежать, а просто маленький момент, после которого прежняя жизнь сворачивается, будто скисшее молоко.

«Это на всю ночь, пока снегоуборочные машины не будут здесь».

Грызун прочистил горло, сочно булькая, и все взглянули на него. Он все еще стоял позади стула Дарби, и по-прежнему дышал ей в шею.

Когда он заговорил, обращаясь ко всей комнате, слова были медленными и скомканными:

– Я… Ларс.

Молчание.

– Мое… – Он вдохнул через рот. – Мое имя… Ларс.

Никто не отвечал.

Дарби напряглась, сообразив, что это, похоже, первый раз, когда Эшли, Эд и Сэнди вообще слышат его речь. Неловкость была явно осязаемой, как топор, повисший в воздухе.

– О… – Эшли, порывшись в своих запасах, выбрал и натянул легкую полуулыбку. – Благодарю, Ларс.

– Вы знаете… – Ларс сглотнул, держа обе руки в карманах куртки. – Я подумал… э-э… мы будем здесь все это время… довольно долго. Лучше, наверное, представиться. Итак, о, всем привет, меня зовут Ларс.

«И я украл ребенка и запер его в своем фургоне».

Разум Дарби мчался куда-то на всех парах, мысли порхали, вылетая из-под контроля, нервы искрились, как скрученные провода под напряжением.

«И мы с ним застряли здесь вместе с вами.

На этой маленькой стоянке.

На всю ночь».

– Рад знакомству, – произнес Эд. – А скажи-ка мне, Ларс. Что ты думаешь о продукции «Эппл»?

Через двадцать минут Стратегической Светской Беседы Дарби знала всё о припаркованных машинах и об их водителях.

Закопанное Нечто принадлежало Эшли. Он появился тут первым, прибыл чуть позже трех часов пополудни и обнаружил базу пустующей, с бубнящим радио и остывшим несвежим кофе. Он не спешил пересечь перевал и решил, фигурально выражаясь, «сохраниться» здесь. Он был студентом колледжа, как и Дарби, – Технический институт Солт-Лейк Сити или что-то вроде того. Теперь, когда лед между ними треснул, Эшли превратился в абсолютного балабола с белозубой улыбкой Чеширского Кота. Дарби уже знала о его планах поехать в Вегас со своим дядей на какое-то шоу фокусников-иллюзионистов. Знала, что он ненавидит грибы, но любит кинзу. О Господи, он даже ляпнул: «И Эшли – до сих пор наилучшее из возможных мужских имен. Подумай об этом».

«Ну-ну», – сказал на это Эд.

Старшая пара вела себя более осторожно, но тем не менее Дарби выяснила, что красный Ф-150 в действительности принадлежит Сэнди, а не Эду, как она подумала изначально. Она также удивилась, узнав, что они не были супругами, хотя ругались так, будто были. Они являлись двоюродными братом и сестрой на самом деле, и Сэнди везла их обоих в Денвер, на семейную рождественскую встречу. Одиннадцать часов за рулем, по их словам. Эд был весь в каких-то проблемах, с тех пор, как у него не стало то ли машины, то ли (это несомненно) постоянной работы. Отбывал тюремный срок? Может быть. Он выглядел сидящим на мели человеком, пятидесятилетний мужчина-ребенок с серьгой и байкерской бородкой, и Сэнди, наверно, любила бы это ребячество, если бы не ненавидела то, что ей постоянно приходится за него извиняться.

Итак, Дарби исключила трех человек и две машины.

Оставался Ларс.

Он не участвовал в беседе с тех пор, как назвал свое имя, и Дарби не могла применить к нему свой хитрый план – аккуратно выяснить, когда он сюда приехал, но, судя по слою снега, это могло быть минут за тридцать до Эда и Сэнди. Она видела, как Ларс наполнил пластиковую чашку из кофейника с надписью «КАКАВА» и возвратился на свой пост у двери, по-детски хлюпая напитком. Она не видела ни разу, чтобы он присел.

И, отпивая маленькими глотками свой собственный выбор – непонятное зелье, налитое из кофейника с надписью «КОФИЙ», Дарби составляла план дальнейших действий. Но в нем было тоже много неизвестностей. Она не станет втягивать во всё это Эда, Эшли или Сэнди – пока не станет, – потому что в таком случае потеряет контроль над ситуацией. Привлечение других людей будет ее последним средством, на крайний случай. «Ты не сможешь вставить чеку обратно в гранату», – думала Дарби. Прямо здесь и прямо сейчас на ее стороне элемент неожиданности, и хуже всего будет, если она растратит его впустую.