Выхода нет

В.: Поменял одно на другое. У.Г.: Да. Это как развод в Америке. Ты разводишься с одной женщиной, и потом появляется новая жена. Ты убираешь фотографии бывшей жены и ваших детей на чердак и заменяешь их фотографиями родителей, бабушек, дедушек и детей новой жены. [Смех]

В.: Вас это волнует? У.Г.: Нет, нет. Я просто обратил внимание на абсурдность этого. Это все, что они могут, – менять одну иллюзию на другую, одну веру на другую. Но если вера прекращается, это конец всему.

В.: Но Вы объясняли, что ничего нельзя сделать, чтобы изменить это. У.Г.: Ничего. Если тебе повезет [не знаю, может быть, «повезет» тут не совсем подходит] и ты окажешься там, где с твоей стороны не будет никаких попыток выбраться из ловушки, тогда все может быть по-другому. Но дело в том, что чем больше ты пытаешься выбраться из ловушки, тем глубже в ней запутываешься. Понять это очень сложно.

В.: Это и есть ловушка – желание выбраться из нее. У.Г.: Да. Я говорю всем желающим обсудить со мной вопрос того, как избавиться от обусловленности, как жить с необусловленным умом, что именно то, что они делают, обусловливает их, просто обусловливает их иначе. Ты просто подцепил новый жаргон вместо того, чтобы использовать обычный язык. Ты начинаешь употреблять новый язык и торчишь от этого. Вот и все. Это тебя точно так же обусловливает; больше это ни на что не способно. Физическое тело [У. Г. показывает на себя] обусловливает таким образом, что оно действует разумно. Обусловливание здесь является разумностью. Тебе не нужно думать.

В.: Но ведь нет обусловленности тела. У.Г.: Обусловленность тела – это его разумность. Это врожденная разумность тела. Я говорю не об инстинкте. Разумность тела необходима для его выживания. Эта разумность весьма отличается от интеллекта, который мы выработали. Нашему интеллекту далеко до этой разумности. Если ты не думаешь, тело может само о себе позаботиться в опасной ситуации. Когда тело оказывается в опасности, оно полагается на себя, а не на твое мышление или твой интеллект. Если, напротив, ты только думаешь, тогда ты пугаешься. Страх затрудняет твои действия. Люди меня спрашивают: «Как это Вы можете гулять с кобрами?» Я никогда не гулял с тигром или какими-то другими дикими животными. Но не думаю, что я испугался бы их. Если в тебе нет страха, тогда ты можешь гулять рядом с ними. Страх выделяет определенные запахи, которые ощущает кобра. Кобра чувствует, что ты опасен. Естественно, ей приходится сделать первый шаг. В остальном кобра – одно из самых прекрасных творений природы. Это самые любящие создания. С ними можно гулять и разговаривать.

В.: Они отвечают? У.Г.: Это односторонний семинар. [Смех] Я не знаю. Как-то одна моя подруга, кинозвезда, посетила меня в ашраме, где я останавливался. Она спросила меня, преувеличены ли слухи о том, что меня навещают кобры и я с ними гуляю. Я сказал: «Дождись вечера или ночи и будешь удивлена». Позднее, в сумерках, когда мы вышли прогуляться, откуда ни возьмись, появилась не одна кобра, а со своим супругом, детьми и внуками, всего их было около пятнадцати.