Выходные. Сборник рассказов

– Когда я купаюсь на море в другой стране, то всегда в воде хожу по большому. Оставляю, так сказать, частичку себя, чтобы вернуться туда обратно.

Маша назвала Жору свиньёй. В её адрес последовал риторический вопрос: "А ты можно подумать в воде не писаешь?"

В Питер

Ящик пива заканчивался. Постепенно мы набирались храбрости, все нерешённые вопросы уступили место хорошему настроению. Обычно в такие моменты мне в голову приходят самые неожиданные мысли. Я могу сказать: «Поедем в «Бутырку» спасать футболистов», «Нам нужно встретиться с сыном Венедикта Ерофеева» или «Давайте забьем стрелку баптистам». Но я пошёл немного дальше. Я сказал: «Серёг, а может поедем в Питер?».

Спустя полчаса мы ехали на такси из Железнодорожного в сторону Курского вокзала. Таксист включал его любимые песни. Серега радовался – он никогда не был в Питере.

Курский «дышал полной грудью» – ночью внутри почти никого не было. К поезду мы шли шумно, раздражая трезвых прохожих. Проводницы не хотели пускать нас в вагон. Я стал давить на жалость.

– Нам нужно срочно в Петербург. У Сереги там жена родила, понимаете?

– Жена в Питере, а прописка у него почему-то московская.

– Женщина! Любовь не знает расстояний.

Утром проводница Людмила неожиданно принесла Сереге чай. Перед остановкой она сказала, чтобы тот не утруждал себя сбором постельного белья. А уже на перроне ласково произнесла ему: «Спасибо».

– Серег ты где был ночью?

– В смысле?

– Куда-то выходил из купе?

– Курил с проводницами.

– И все?

– Отстань. Я не помню. Голова болит.

Серега краснел. Теперь с проводницей Людмилой его на всю жизнь связала ночная дорога из Москвы в Петербург.

Шобла

Скандал в компании произошёл из – за мелвилловского романа «Моби Дик, или Белый Кит». Вождь умел совмещать пьянки, чтение книг и сочинение музыки. В наших краях он был ярким представителем богемы. Его особенность – патлатые волосы, пальцы-сардельки, джинсовка и футболка с надписью «Сектор газа».

Компания разместилась на лавочках во дворе. Собравшиеся представляли половину Советского Союза. Русские, украинцы, белорусы, армяне, молдаване и татары были точно. Вождь неожиданно произнёс:

– Все дело в том, что у нас нет мечты. Нам нужен свой Моби Дик. По сути, наше сборище – большой корабль, которому нужно указать правильный путь.

Гагик перестал ругаться с Бабкой из-за купленного по ошибке безалкогольного пива. Фокс больше не целовался с Маринкой. Оборвался разговор Леры и Ани о маникюре, шугаринге и лечении волос. Труша и Дюша больше не спорили о силе «Спартака» и ЦСКА.

– Ну а что? Я могу быть Ахавом. У меня как раз подходящее погоняло, командирское. Гагик станет Измаилом, а Труша, допустим, сумасшедшим Пипом. У него как раз не все дома. Вот только не знаю, что делать с женской половиной. Женщин на корабле не было.

Девочки стали обвинять Вождя в сексизме. Труша набросился на него со словами: "Я тебе покажу, блять, не все дома". Гагик сказал, что не будет Измаилом. Он считал, что христиане не могут перевоплощаться в мусульман. Ему привели в пример фильм "Мандарины", в котором роль чеченца играл грузин. В общем Советский Союз был близок к развалу. Но продавщица Алла с четвертого этажа не допустила новых беловежских соглашений. Она окатила горе-компашку ведром холодной воды.

"Опять шобла-ёбла собралась? Че шумите? Ментов что ли вызвать? – сказала она своим отрезвляющим голосом.

В этот момент все поняли, что нельзя разрушать дружеские связи из-за какого-то Моби Дика. Вождь извинился перед Аллой и пообещал больше не шуметь под окнами. Пятница медленно перетекла в субботу. Днем Вождь снова за всеми закрепил роли – теперь мы должны были жить по сюжету книги Карлоса Руиса Сафона "Игра ангела". Вождь уточнил: "Будет очень сложно, но мы не должны продать свои души".

Воскресенье было спокойным. Ни у кого не было сил выйти на улицу. Душили мысли о предстоящей рабочей неделе.

Обама в туалете

Звонить из друзей было некому, и я вспомнил про Наташку. Она была не против моего приезда, но предупредила, что находится у друзей тремя этажами выше. Мне намекнули, чтобы я приезжал не с пустыми руками. Взял коньяк, колу и шоколадку «Алёнка». Всё – по акции.

Пока ехал в лифте – представлял себе её друзей. Я был уверен, что у них модные прически и завернутые до щиколоток джинсы. Но моим представления оказались ошибочными. Хозяин квартиры – полноватый, короткостриженный и с красным лицом. Мне захотелось назвать его Держиморда. Второй – тощий и высокий, похожий на футболиста Питера Крауча. После каждой третьей рюмки он говорил: «Дай Бог здоровья родителям и тому, кто придумал откаты».

Держиморда протянул руку – Серёга. Крауч представился Лехой. Наташка играла на гитаре, ее подруга Ксюха уставилась в телефон. Спустя полчаса я уже был другом Держиморды. Он хлопал меня по плечу и учил по-гусарски пить с локтя. Но я еще некоторое время помнил о субординации. Например, я спрашивал разрешения закурить. Это было, конечно, странно, потому что в квартире курили все без исключения.