Выключаем свет (СИ)

Я испытываю невероятное наслаждение и драйв от номера. Это настолько круто, что кружится голова. После выступления нас хвалят, даже слишком сильно хвалят.

— Кристина, а для тебя сегодня особый сюрприз, — вдруг говорит Паша Воля. — Сегодня в зале твои брат и парень. Серёжа, да?

— Да, — еле-еле выговариваю я и слежу за светом прожектора. Он здесь. Не могу чётко разглядеть его лицо, но он не улыбается так, как обычно. Он напряжён и, кажется, расстроен. Я смотрю на него настолько долго, насколько предоставляется возможным, пока огромная камера не начинает снимать наши лица чуть ли не впритык, а ведущий не начинает призывать голосовать за меня и Родиона, если нас не выкинут сегодня. Мы благодарим наставников за приятные слова и уходим к остальным ребятам.

— Ух, задали мы жару, — восторгается Родион.

У меня от возбуждения путаются мысли, и я не могу сконцентрировать взгляд на чём-то одном. Все до сих пор куда-то бегают, а я сажусь на стул и выдыхаю. Мне так это нравится, чёрт возьми. Выступать нравится, а не видеть Серёжу грустным.

— Крис, ну как ты? — Макс подходит ко мне и садится напротив меня на корточки.

— Это было… вау. Не так, как на прогоне.

— Ты хорошо выглядела. Крутой комбез.

— Ты смотрел?

— Конечно, я смотрел! Мартышка выступает первый раз! Ещё и вторым номером, — говорит он. Я рассказала ему, что в детстве меня называли мартышкой, потому что я вечно лазила и прыгала везде, где могла. А ещё у меня были какие-то непропорционально большие уши (как и сейчас, естественно), и я делала смешное лицо. Все смотрели на меня и понимали, что по-другому этого ребёнка и не назовёшь. А теперь и он так меня называет.

— Я не облажалась?

— Кошелева! Ты прекрасно справилась. Хватит себя недооценивать, окей?

— Спасибо, Максим. Правда.

У нас нет возможности долго разговаривать — всем нужно отыграть свои номера и переодеваться для общего номера и подведения итогов. Кого-то из нас выгонят, но я не хочу об этом думать. Мои волосы приводят в порядок, я переодеваюсь в другой костюм, хотя лучше бы осталась в невероятно удобном комбинезоне. Через полтора часа мы выходим на сцену, чтобы спеть. Я снова вижу зрительный зал, уже зная, что там сидит Серёжа. В этот раз петь оказывается ещё более волнительно. И только тогда, когда я беру последнюю ноту, у меня получается расслабиться.

Посередине сцены стоит Паша Воля, справа от него выстроены участники нашей команды, слева — команды блекстара. Оказывается, что из нашей команды никто не уйдёт, потому что у нас всего девять человек, а у них — десять. Тимати говорит свою речь, объясняя свой выбор и объявляет, что от нас уходит Лёша Банкес. Мне кажется, такого быстрого ухода Лёше не прогнозировал никто. Видимо, никто, кроме наставника. Мы заканчиваем съёмку и вместе уходим за кулисы. И тут мы уже все осознаём, что прощаться с Лёшей придётся, и каждый по очереди крепко его обнимает.

— Ладно, ребята, прорвёмся, — говорит он нам, и его уводят на запись последнего интервью.

Всё происходит так быстро, что мы не успеваем толком осознать, что у нас отняли частичку новой жизни. Я точно выгляжу растерянной.

— Кристина. — Я слышу голос Серёжи и не могу в это поверить. Может галлюцинации?

Я поворачиваюсь, но он на самом деле стоит прямо за мной. В метре от меня.

— Серёжа, — шепчу я. — Как ты сюда попал?

— У меня мало времени, минут пять.

— Как у тебя дела?

— Серьёзно? Может расскажешь, как у тебя тут дела? Как у вас тут всё здорово получается с Максимом?

— Что?

— Очень невыгодная тактика, Кошелева. Я же ведь могу посмотреть реалити ваше. И смотрел, к сожалению.

— Серёжа, пожалуйста, о чём ты?

Он смотрит на меня с полным безразличием, даже как будто сквозь, минуя моё тело.

— Я вижу, как ты смотришь на него. Как ты ведёшь себя с ним рядом. Ты сама знаешь, насколько это важно. Взгляд. — Я ещё никогда не слышала его голос таким холодным.

— Ты ошибаешься.

— Убеди меня, попробуй.

— Мне нужен друг здесь, я не могу все эти недели провести в одиночестве. У нас ничего не было и не может быть.

— А он, — Серёжа кивает куда-то за меня, — об этом знает?

Я оборачиваюсь и вижу Свободу.

— Меня попросили тебя поторопить, но я даже не знаю, как тебя оторвать от таких разговоров, — говорит он и подходит к нам.

— Не привык, что у неё может быть время на кого-то, кроме тебя?

— Серёж…

— Ты знал вообще, что у неё парень есть? Или она решила умолчать о данном факте?

— Знал, — отвечает Максим, хотя это неправда. Мы никогда не затрагивали эту тему.

— Хорошо, что ты ещё помнишь обо мне, — говорит Серёжа.

— Ты меня обвиняешь в том, чего я не делала. Я не знаю, как я могу тебе это доказать. Мне казалось, что мы доверяем друг другу.

— Ты знаешь, мне стали писать каждый день, чтобы я не мешал вашему счастью. Мне, моей маме пишут, находят наши с тобой фото. Ты думаешь, мне это нравится всё?

— Я не могу представить, как нас с Максимом выставляют в сериях. Я не знаю, что думают о нас люди и что они видят в нас. Но у тебя нет права обвинять меня в этом. Это нечестно.