Выкорчеванная (ЛП)

Люди барона начали быстро отступать, спотыкаясь на ходу, удирая от королевы. Я представила себе Касю с мечом в руке — она бы внушала такой же ужас. Королева снова и снова взмахивала мечом, колола и рубила с суровой практичностью и ни один из мечей соперников не смог ее поразить. Марек выкрикивал новые приказы. Защитники внутри последнего обвода стали вылезать на стену, откуда сверху пытались застрелить королеву. Но стрелы не могли пробить ее кожу.

Я повернулась и выдернула одну из стрел с черным оперением, засевшую в книжной полке. Это была одна из Алёшиных, из тех, которые Соля нацеливал в меня. Я поднесла ее к окну и остановилась. Руки дрожали. Я не знала, что еще мне делать. Никто их них не в силах ее остановить. Но… если я убью королеву, Марек ни за что к нам не прислушается, и никогда. Заодно теперь придется убивать и его. Если я ее убью… при этой мысли я почувствовала странную тошноту. Она внизу казалась маленькой и далекой, словно не человек, а кукла, поднимавшая и опускавшая руку.

— Секундочку, — сказал Саркан. Я отступила и с радостью посторонилась, хотя мне пришлось закрыть уши, пока он читал длинные, заставляющие содрогаться слова заклинания. В окно дунул ветер, погладив мою кожу влажной, маслянистой рукой, пропахшей гнилью и железом. Он продолжал дуть, настойчиво и мерзко, а внизу во рвах зашевелились бесконечные мертвые тела и медленно начали подниматься.

Свое оружие они оставили лежать на земле. Оно им было не нужно. Они даже не пытались ранить солдат. Просто протянули пустые руки и постарались их задержать в объятьях по двое, трое на одного. Во рвах теперь было куда больше мертвецов, чем живых, и для заклинания Дракона годились любые. Солдаты Марека исступлённо рубили их и кололи, но мертвецы не истекают кровью. Их лица оставались безразличны, вытянуты и пусты.

Некоторые ковыляли через ров, чтобы схватить рыцарей и королеву за руки и ноги. Но она умудрялась от них уворачиваться, а рыцари в доспехах рубили длинными мечами. Люди барона были напуганы заклинанием Дракона не меньше сторонников принца. Они разбегались от мертвецов не хуже, чем от королевы. А она шла следом. Мертвецам удалось задержать остальную часть армии, люди барона сражались с защищавшими ее рыцарями, но она не остановилась.

На ее платье не осталось ни единого белого пятнышка. Она была вся от щиколоток до колен испачкана красным, ее кольчуга пропиталась кровью. Ее ладони и руки были красными, лицо было в брызгах крови. Я посмотрела на стрелу и коснулась Алёшиного волшебства. Я ощутила желание стрелы снова лететь и отыскать теплую живую плоть. В наконечнике стрелы была выщербина. Я загладила ее пальцами, прижимая сталь так же, как делала Алёша с мечом, и вдохнула в нее немного своей силы, чувствуя, как она тяжелеет в моих руках, наполняясь смертью. — В бедро, — приказала я стреле, струсив. Наверное, будет достаточно королеву всего лишь остановить. Я прицелилась в нее, и бросила стрелу.

Стрела нырнула вниз и полетела по прямой, посвистывая от удовольствия. Пробив насквозь кольчугу, она вонзилась королеве в бедро довольно высоко, и там застряла. Крови не было. Королева вытащила стрелу и отбросила в сторону. Она подняла голову, едва взглянув на окно. Я отшатнулась. Королева вернулась к убийству.

Мое лицо горело, словно она меня ударила. Над моей переносицей пощипывало острое едва ощутимое, но знакомое чувство:

— Чаща, — вслух сказала я.

— Что? — не понял Саркан.

— Чаща, — повторила я: — В ней — Чаща. — Все заклинания, что мы произнесли над королевой, все очищения, все святыни и любые пробы: все в пустую. Я была абсолютно уверена — на меня глянула Чаща. Она нашла способ спрятаться.

— Призывание, — я повернулась лицом к Саркану. — Саркан, мы должны им показать. Соле, Мареку, всем их сторонникам. Если они увидят, что ею овладела Чаща…

— Ты считаешь, они этому поверят? — Он выглянул в окно, и спустя мгновение добавил: — Ладно. В любом случае, стены мы потеряли. Пустим выживших в Башню, и будем надеяться, что двери продержатся достаточно долго, чтобы успеть произнести заклинание.

Глава 28

Мы добежали до зала и распахнули двери. Внутрь ворвались люди барона, те немногие, что остались в живых. Их осталось ужасно мало — около сотни. Они сгрудились в зале и на лестнице в подвал. Люди были чумазыми и вымотанными, их лица были перекошены от вида стольких ужасов. Они были очень рады оказаться внутри, но с тревогой переводили взгляд с Саркана на меня. Даже сам барон смотрел на нас косо:

— Это не они, — произнес он, подойдя к Саркану. Его сторонники, окружив нас, расступились в стороны. — Мертвецы.

— Нет, и, если ты предпочитаешь потерять остальных людей, скажи, и я учту твои трепетные чувства на будущее. — Саркан был вымотан, и себя я чувствовала выжатой не меньше. Было интересно, когда настанет утро, но мне не хотелось спрашивать. — Пусть отдохнут, сколько смогут, и берите в кладовках все, что найдете.

Вскоре сквозь толпу солдат наверх пробралась Кася. Барон распорядился отправить раненных и самых уставших в подвал. С ним остались только лучшие бойцы.