Выкуп

Нет, она не заставляла себя разлюбить Максима из корыстных соображений – это получилось само собой. И рассталась с ним легко, хотя парень так и не понял – почему? Он ещё долго звонил, ходил к университету, подстерегал её на улицах – всё хотел поговорить, выяснить, разобраться! Подозревал, что чем-то обидел её, даже извинялся. Но потом, видимо, догадался по её тону, лицу, равнодушному взгляду… А Инга впервые похвалила сама себя: перековка характера идёт успешно, разум не позволяет чувствам брать вверх. Значит, она добьётся всего, чего хочет!

Тогда же, после первого любовного опыта, она поняла, что относится к тем женщинам, о которых говорят: «страстная». Да, теперь в ней очень часто, от любого толчка, томительной судорогой возникало желание почувствовать сначала свою власть над мужчиной, потом его власть над своим телом… Но, вместе с тем, было у неё и врождённое чувство женского достоинства – наследие многих поколений аристократов и интеллигентов. Ей претила даже мысль отдаваться каждому, кто смотрел на неё с желанием – скрытым или откровенным. Что с того, что физически она стала женщиной? Даже если взгляд мужчины зажигал в ней ответный огонь, она не торопилась. Право выбора всегда оставляла за собой, к тому же – знала себе цену.

Мужчины были в её жизни – немного, но были. Несколько раз она и сама влюблялась, но так же стремительно и разочаровывалась. Это счастливое свойство придавало Инге уверенности в себе. Влюбившись, она старалась сдерживать свои чувства до того момента, когда вдруг ощущала: этот человек ей больше не интересен… Меркантильная сторона тоже играла свою роль. Причём, всё происходило совершенно естественно! У молодого и, казалось бы, перспективного офицера оказывались затруднения с карьерой – и Инга сразу начинала видеть в нём множество недостатков. Остроумный, процветающий президент страховой компании вдруг оказывался на грани банкротства – и он сразу становился Инге скучен. Ей даже не приходилось говорить себе: «Нет, этот человек не даст мне обеспеченной жизни!», а уж тем более не приходилось страдать, подавлять в себе любовь. Мозг, как компьютер, мгновенно всё просчитывал, переключался с программы на программу, и сердце, подчиняясь принятому импульсу, тут же стирало в себе чувства, информацию, эмоции. Его «память» вновь была чиста и готова принять в себя новую, более перспективную программу… Кстати, к тому времени Инга, окончив университет с красным дипломом, была не только перспективным социологом широкого профиля, но и толковым компьютерным программистом…

В новое время, которое сначала называлось «ускорением», а потом «перестройкой», Инга вошла не просто легко – уверенно. У неё были все предпосылки стать «деловой женщиной»: ум, молодость, энергия, хватка, прекрасное образование, сочетающее экономику, юриспруденцию, гуманитарные науки… Кое-кто из девочек – типичных хищниц! – до сих пор мечтавших «оторвать» выгодного мужа, мгновенно перестроились и занялись бизнесом. Пооткрывали кооперативы, в основном спекулятивные, но были и кафе с варьете, и рекламные агентства, и бюро знакомств… Инга знала, что могла бы многих переплюнуть на этом поприще. Но она не хотела! Она по-прежнему хотела быть любимой женой богатого мужа. Праздной женой, женщиной, наслаждающейся жизнью… Впрочем, она не исключала, что могла бы стать для мужа-руководителя хорошим советчиком, помощником, опорой. Негласно, конечно, этаким «серым кардиналом».

Она легко поступила на работу в организацию с мудрёным названием «Политико-социальный фонд регионального Союза предпринимателей». В центре города «Фондом» был куплен старинный двухэтажный особняк, прекрасно отремонтирован. Инга руководила аналитическим отделом, который, помимо всего прочего, поддерживал связь с городскими властями, выпускал газету-бюллетень, организовывал бриффинги и конференции. Работалось легко, зарплата была высокой, в поклонниках недостатков не наблюдалось. Сам президент фонда смотрел на Ингу маслеными глазами сытого кота, и не только смотрел – прямо предлагал себя в любовники. Но любовником он ей был не нужен. Президент же был женат во второй раз, его «мадам» была молода, длиннонога, со стальным цепким взглядом. Инга ни за что не стала бы связываться с такой женщиной. К тому же, она вообще не хотела иметь дело с женатыми мужчинами, а уж разводить их – тем более! Зачем осложнять себе жизнь подобными передрягами? И потом: президент ей не просто не нравился – был физически неприятен. Свободные же мальчики, работающие в соседних кабинетах и ходящие вокруг неё кругами, только забавляли её.

О банкире Вадиме Баркове Инга, конечно же, слыхала, и не раз. Впервые увидела его в местной телевизионной передаче «Эко-блиц» – круглый стол с несколькими президентами коммерческих банков. Ей понравилось лицо этого мужчины – волевое, моложавое, с чуть ироничной усмешкой. Но тут ведущий передачи спросил, обращаясь именно к Баркову:

– Я знаю, у вас есть сын-старшеклассник. Он собирается пойти по вашим стопам?