Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили

Климат 22–14,7 тысячи лет назад был неустойчивым и постепенно становился теплее вследствие смягчения ледниковых условий. Однако только позднее 14,7 тысячи лет назад мы наблюдаем явное изменение климата в сторону потепления, которое длилось чуть менее 2 тысяч лет. В северном полушарии, вдали от тропиков, за этим последовало резкое возвращение к условиям ледникового периода 12,9–11,6 тысячи лет назад (так называемый поздний дриас)^[412]. Последующий этап глобального потепления достиг своего пика 9 тысяч лет назад, и с тех пор мы больше не возвращались к ледниковым условиям.

Первый из этих периодов, 22–12,8 тысячи лет назад, кульминацией которого стало глобальное потепление 14,7 тысячи лет назад, привел к появлению людей на всех континентах, кроме Антарктиды. Это все еще был мир охотников-собирателей, хотя применяемые стратегии и виды животных, на которых охотились, варьировались от региона к региону и внутри отдельных регионов в зависимости от климата. Самые серьезные перемены произошли там, где изменение климата было выражено наиболее ярко, особенно вдали от тропиков. В Европе люди распространялись на север из южных убежищ. Северо-Западная Европа была колонизирована потомками солютрейцев с юго-запада^[413]. По мере того как температура повышалась, ледяной покров уменьшался, а тундра начала отступать на юге и расширяться на севере в районах, которые раньше были подо льдом. Еще некоторое время охотники, продвигавшиеся на север, могли пользоваться изобилием крупных пасущихся млекопитающих. Северный олень и лошадь были основными видами, которые формировали большие стада на некоторых участках европейских равнин, где люди организовывали общинную охоту^[414].

Эти охотники северо-запада Европы также принесли с собой множество традиций, складывавшихся со времен граветтийцев, до ледникового периода. Некоторое время они жили в тех же условиях, что и люди до ледникового периода в Европе. Они продолжали жить в пещерах, где процветало их искусство, но некоторые обосновались в лагерях, где строили шалаши из дерева и шкур животных. Производство статуэток, фигурок и других предметов переносного искусства также продолжилось. Помимо крупных животных, мелкая дичь, например арктические беляки, добывалась для еды и меха и была частью торговли на дальние расстояния. Сходство в поведении доледниковых и послеледниковых охотников показывает, что традиции, сформированные у граветтийцев, не были утрачены и существовали среди людей в южных убежищах.

Несмотря на скудные доказательства вроде тех, что были найдены в Западной Европе, мы можем сказать, что такие изменения происходили по всей Евразии. В Южном Китае люди охотились на слонов, тапиров, оленей и свиней в редколесьях. Севернее, по мере того как редколесья уступали место открытым местообитаниям, охотники, носившие на себе одежду, сшитую из шкур и мехов животных, полагались на ежегодный убой лошадей и оленей. Еще дальше на север группы охотников переселились прямо в высокоарктические зоны Сибири (см. главу 6) и Берингии (см. главу 9), где их подспорьем была охота на оставшихся там шерстистых мамонтов, а также на вездесущих северных оленей и других животных открытой тундры.

Мы наблюдаем схожий образ жизни, с региональными и локальными вариациями, в недавно колонизированных регионах Северной и Южной Америки. В Северной Америке культура Кловис зародилась 13,2 тысячи лет назад в период глобального потепления и получила быстрое распространение (см. главу 9). И хотя этих людей ассоциировали с охотой на крупных мамонтов, их зависимость от этих животных и то место, которое они занимали в их промысле, остаются под вопросом. Охота на мелкую дичь и сбор растений регулярно практиковались людьми Кловис, но похоже, что искусство не было частью их поведенческого репертуара. Подобные комбинации охоты и собирательства практиковались неандертальцами на протяжении большей части их существования много тысячелетий назад, однако в их случае отсутствие искусства интерпретировалось как признак биологического отставания. Но когда речь заходит о предках, такие доводы не приводятся.

Действительно, мы не можем делать заключения о потенциальных способностях людей, руководствуясь наличием или отсутствием искусства в разных культурах. Но такие суждения одинаково необъективны при изучении как неандертальцев, так и предков. Чтобы понять природу искусства, очевидно, мы должны выйти за рамки биологических сравнений, поскольку ясно, что рисовать могли не все предки. В то время как одни люди создавали удивительные рисунки в таких пещерах, как Ласко (Франция) и Альтамира (Испания), и даже спустя много лет после этого, другие люди в других частях света, похоже, не чувствовали необходимости делать то же самое. А потом те, кто так искусно рисовал, судя по всему, исчезли, поскольку глобальное потепление изменило ландшафты Западной Европы. Исчезли животные тундры, а вместе с ними и их изображения на стенах пещер. Искусство было утрачено.