Вымышленные и подлинные истории Алекса

- Всё, Фёдор, бывай! - Старостин похлопал майора по плечу. Смирнов растерялся и не нашёл что ответить.

- Правильно! Лучше молчи, - подытожил Пётр Ефимович, и оба торопливо вышли из кабинета, каждый по своим делам.

- Давай, сынок, жми на всю! - хлопнул по спине Старостин молодого шофёра.

Парень резко развернул иномарку и, выжав педаль газа на высокой скорости, погнал служебную машину в областное управление.

Полковнику не давали покоя плохие мысли и дурное предчувствие. Он сидел, вжавшись в сиденье, и напряжённо думал. На сей раз генерал оказался в очень недобром расположении духа. Неужели этой старой лисе всё известно? И что Старостину от этой лисы ждать?..

Впереди показался пост ДПС. Дежурный капитан жезлом приказал водителю остановиться. Тот резко затормозил.

- Машину испортишь, сынок! - покачал головой Пётр Ефимович.

- Инспектор дорожно-постовой службы капитан Дроздов! - отдал честь офицер, - Предъявите документы.

- Сиди, я сам, - сказал полковник водиле и предъявил капитану своё удостоверение.

- Проезжайте, товарищ полковник! - снова взял под козырёк капитан. - Только уж так шибко не гоните.

- Постараемся, - процедил Старостин с какой-то злой усмешкой. Не любил он помех на дороге. Особенно когда ему тяжело.

- Ну что, Ефимыч, опух весь, бледный, - водку всё лопаешь на рабочем месте? - насмешливо заговорил человек в генеральских погонах. Он был старше Старостина, но бодр и подтянут. Седоволосый и голубоглазый невысокий мужчина уже давно не жаловал пожилого полковника полиции районного городка. Он уже знал, кого поставит на замену, а Старостина в лучшем случае, если не возьмутся за него спецы из внутренней службы, отправит на пенсию. Генерал же, вопреки своему возрасту, собирался остаться на своём месте до скончания своих дней, а потому и боялся за своё место, если внутренний отдел полиции начнёт под всех городских ментов копать.

Полковник посмотрел на генерала и промолчал, опустив глаза вниз. Анатолий Васильевич Скворцов (так звали человека в генеральских погонах) смотрел на подчинённого пристально, безо всякого уважения, хотя вместе отдали своей службе много лет, но, видимо, генерал лишь терпел младшего по званию, а сегодня этому терпению, видно, пришёл конец.

- Ну ты посмотри на себя! - разошёлся Скворцов. - Подумать только, полковник полиции! Алкаш! Даже рожа вся рыхлая! - Он уже не знал, к чему и придраться: подчинённые Старостина полицейские в райцентре и во всём районе работали на совесть и вполне исправно несли свою службу, но докопаться до чего-то было надо, и старикан в лампасах продолжал "зажирать" Петра Ефимовича.

- Взятки, говорят, берёшь? - будто схватив за горло, продолжал Анатолий Васильевич.

Старостин ещё больше побледнел и испуганно вздрогнул. И до этого чёртова генерала дошло! Ах, Москва-столица...

- Короче, так, - заговорил спокойнее Скворцов, - идёшь, сдаёшь удостоверение, оружие, оформляешь документы, пенсию и свободен! Ты понял, полковник? - генерал округлил глаза, сделав страшное своё лицо.

- Иначе сядешь на старости лет! Пошёл вон!

"Ух и сволочь ты, Скворцов! - думал про себя Старостин, - ишь, нашёл чего припомнить! И откуда узнал? Просто ловил на слове, а я испугом себя выдал?.. Старая лиса! Как будто я не знаю, какие взятки ты берёшь и какие особняки себе в области строишь! Своих сыновей в Чечню воевать отправил на смерть, даже не пожалел, гад, жену в могилу свёл, сам каждую неделю со шлюхами в саунах отрываешься, и горя тебе нет! Один сын калекой пришёл, другой погиб, а ты, генерал, всё под себя хапаешь, а меня за две взятки готов сгноить! Я-то ради семьи своей на это пошёл, чтобы жену спасти, чтобы дочь выучилась! А ты только всё ради себя, любимого! Кто в твоих коттеджах проживает? Ты, Анатолий Васильевич, да очередная твоя молодая шлюха! Даже о сыне своём, на войне покалеченном, ты не подумал!"

Пётр Ефимович вернулся домой поздно вечером. Жена Лариса не спала, плохо себя чувствовала. Старостин прошёл в комнату, поцеловал супругу. Потом вышел на кухню и позвонил дочери по мобильному.

- Алё! - ответил пьяный и вульгарный голос юной девицы. - Папуля! Ну здравствуй, родимый! Ты мне денег когда пришлёшь?

- Ольга! Вылетай первым же рейсом! Матери опять плохо! - приказал ей отец.

- А зачем?.. - пьяная и обкуренная дура даже не осознавала, что и говорит. - Мне и тут неплохо...

В трубке полковника послышался ржач и нетрезвая иностранная речь Ольгиных дружков.

- Деньги высылай, старый козёл! - выкрикнула дочь обезумевшему от праведного гнева отцу. - Я на что жить здесь буду?

- Я сказал, домой! - взорвался Старостин и осёкся...

- Петенька, - в кухню вошла Лариса, держась за сердце, она жалобно, как ребёнок, смотрела в лицо мужу.

- Петенька! Больно. Больно, Петенька... - женщина заплакала.

- Что с Ольгой? - спросила она и вдруг повалилась на пол. Пётр Ефимович только успел подхватить её на руки.

- Лариса! Ларочка, миленькая... - обливаясь слезами, полковник набрал номер скорой. Через несколько минут к дому подъехала машина с надписью "Реанимация".