Вымышленные и подлинные истории Алекса

Кузя внимательно смотрел на девчонку, которая робко предстала перед ним. Компания подростков на год или два моложе своего вожака начала прикалываться над Ольгой, громко хохоча. В руках Сергея появилась гитара, которую он обычно брал с собой, когда они с детдомовскими девками уходили к озеру. Местные шалашовки им давно надоели: из-за них приходилось драться на танцах, а потом торчать в милицейском отделении. А вскружить головы детдомовским было проще и выгоднее. Из-за них меньше неприятностей.

Главшпан велел остальным ребятам уйти, а сам остался с Олей наедине.

— Ну что, детка, погуляем? — весело подмигнул он ей.

— Я не знаю… Меня будут искать, — неуверенно ответила девушка.

— Да ладно, забей! Айда со мной! — Сергей повесил гитару за спину и взял Олю под руку.

По дороге они зашли в магазин — Кузьмиченко купил бутылку вина, конфеты, мороженое, лимонад.

— Тебя как зовут, куколка? — спросил он.

— Оля, — ответила покрасневшая девчонка.

— Держи мороженое, Оля! — улыбнулся главшпан. — Меня Серёгой зовут.

— Очень приятно, спасибо за мороженое! — наконец улыбнулась в ответ Ольга.

Главшпан и хрупкая девочка-подросток Оля долго сидели на берегу озера возле леса. Парень внимательно её слушал, перестав подкалывать и посмеиваться. Взгляд его был уже серьёзным, задумчивым. А Ольга чувствовала с собой рядом верного и сильного друга, в любую минуту готового прийти к ней на помощь и защитить её от обидчиков.

— А знаешь, — сказал Сергей, посмотрев на девушку, — я ведь тоже хотел найти себе именно такую девушку, как ты. А не оторву какую городскую — их у нас хватает с избытком. Достаточно разбить на танцплощадке в парке кому-нибудь рожу — сразу стелются, готовы прямо в кустах отдаться. А что толку с этих шмар? У меня батя-офицер всю жизнь одну только мать знает. И порвёт за неё кого угодно. Он и мне каждый раз вламывает, хотя мне уже восемнадцать. Мать надеется, что меня скоро в армию заберут и кончится вся моя дворовая жизнь.

— Зачем она тебе вообще нужна, такая жизнь? — вдруг строго спросила его Ольга. — Ты же не беспризорный, родители обеспеченные люди, денег хватает. Что ты со шпаной связался? Тебя же посадят! Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Все равно кто-то сдаст.

— Замолкни, дура! — вдруг крикнул Кузьмиченко.

— А что, неправда? — Ольга сама не заметила, как её, робкую и скромную на вид девчонку, вдруг понесло и она не могла остановиться. — Неправда, скажешь? Твои дружки тебя и сдадут, или кто-то из них! Завяжи с ними. Прошу тебя!

— Заткнись, я сказал! — в приказном тоне снова вспылил Сергей. Он вдруг увидел, как заплакала Оля. И не смог… Не смог, потому что не выдерживал женских слёз. Ему много раз приходилось заступаться за мать, поскольку она была ещё довольно привлекательной и даже красивой женщиной, занимавшей ответственное место на руководящей работе, от пьяного отца. Кузьмиченко-старший напивался редко, но превращался в жуткого ревнивца и набрасывался на свою супругу. Серёжа смело принимал удар на себя, хотя отец был гораздо сильнее. Несчастная женщина с рёвом готова была угодить пьяному чудовищу в чём угодно, но того невозможно было остановить, пока тот сам не вырубался.

Наутро, проспавшись, полковник подходил к плачущей жене, крепко обняв, целовал её и молча уходил к себе на службу. А Серёжа продолжал вести дворовую жизнь и иногда, поигрывая на гитаре и сидя на лавочке, пел блатные песни. Впрочем, не только блатные: были и лирические, хватающие за душу, были и весёлые, смешные и хулиганские. Главшпан много знал песен и хорошо владел гитарой, не оканчивая никаких музыкальных школ. Играть на гитаре его научил отец, когда Сергей перешёл в шестой класс. Борис Кузьмиченко участвовал в военных конфликтах, был несколько раз тяжело ранен, но свою солдатскую жизнь сопровождал музыкой, играя на нескольких музыкальных инструментах и участвуя в различных концертах ветеранов-афганцев.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — сказал Сергей и вдруг обнял девушку, чувствуя свою вину — как его отец после пьяного дебоша.

Удивлённая Ольга посмотрела на парня молча — у неё не нашлось даже слов. А он ещё крепче прижал её к себе, погладил её мягкие, распущенные волосы.

— Давай лучше выпьем! — предложил он девушке и принялся раскупоривать бутылку портвейна.

— Не надо, Серёжа, прошу тебя! — умоляюще проговорила Оля.

Серёга вздохнул и выбросил так и не раскупоренную бутылку в траву. Он проводил до детского дома свою подругу и отдал ей конфеты.

— Спасибо, Серёжа.

— Мы встретимся снова?

— Да.

— Когда?

— Завтра, в пять вечера.

— Завтра, в пять вечера, — повторил Сергей.

Он снова обнял её, хотел поцеловать.

— Не надо. Пока не надо, — чуть слышно прошептала девушка.

Сергей развернулся и ушёл, не попрощавшись.