Вымышленные и подлинные истории Алекса

" Тьфу, она ещё его и по-имени называет", — как наивный болван, я продолжал думать о ней.

Через несколько уроков мне всё же выдали сертификат об обучении — несмотря на то, что я половину пропустил по каким-то причинам.

С Танькой я случайно встретился на улице возле общества инвалидов. Она несла, согнувшись, тяжёлые пачки книг, а сзади шёл высокий и толстый "наладчик" компьютеров из того же общества — тоже из инвалидов, только третьей группы, который даже и не думал помогать убогой низкорослой женщине.

"Вот козёл!" — подумал я про толстяка и обратился к Джамаиловой:

— Давайте помогу!

— Да не надо, я сама донесу, — скривилась Танька.

Но я уже вырвал у неё пачки из рук и зашёл в здание общества.

— Пойди помоги Тане разнести газеты, — попросила меня зам. председателя Валентина Дмитриевна, — заодно и познакомишься.

Я услужливо поторопился выполнить задание. Только сейчас я смог разглядеть эту "мышку". Джамалиева была совсем не ребёнком, как мне показалось в компьютерном классе. Она была всего на три с половиной года моложе меня — просто маленького роста и очень больная. Да и Юрик, собственно говоря, никакой ей не родственник: сейчас, на данный момент, он будущий её муж, если они, конечно, до этого доживут. А тогда — такой же, как и она, убогий её жених или друг (как она мне говорила). Я взял её телефон, помог ей и ушёл, не сказав больше ни слова.

Прошло несколько встреч на природе, в бывшем пионерском лагере. Танька напивалась вусмерть. Она щеголяла с трусами навыпуск из брюк (как в народе говорят: из-под пятницы — суббота).

— Ну подойди же! — уговаривала она меня, — Юрик просто мой друг.

Мотаясь из стороны в сторону, она пыталась поймать то одного, то другого, но все шарахались от неё, как от прокажённой. Когда же я всё ж обратил на неё внимание, взбешённый ревнивец Юрик заголосил на всю публику, замахав своим "костылём".

Я расхохотался и выпил вместе с одной дамочкой старше меня года на два. Грянула на полный звук музыка, и я, подвыпивший, закружился со всеми в танце. Лишь пьяная Джамаилова осталась в стороне.

Она приехала ко мне внезапно на какой-то праздник: привезла продуктов, предложила даже свои деньги. От денег я наотрез отказался — не привык брать их с женщин. Я почувствовал в ней некую странность: она то молчала как рыба, а тут разговорилась, растрещалась, как балоболка. Мы стали встречаться, и вскоре дошло до постели.

Конечно, она была не айс, но чем-то я её притягивал: она постоянно звала меня на концерты или спектакли в драмтеатре. Один раз я увидел, как она встала на ноги, но они отказывали ходить. Несколько раз она повторяла попытку, но ноги её не слушались. Наконец она всё же сдвинулась с места и пошла. Танька когда-то попала под троллейбус, и ей переломило позвоночник. С трудом ей удалось встать на ноги, но болезни одна за другой сказались на этой травме. Юрик ревновал страшно: то звонил мне по телефону и бросался с погаными словами в мой и её адрес, то напрашивался быть секретарём-первичкой нашей семье, лишь бы Танька прекратила к нам шастать. Это ему удалось позже, когда Таня в силу своих заболеваний не смогла больше доставлять мне удовольствия в интиме, а я, взбесившись на её бесполезные обещания, сам наплевал на всё.

Она не скрывала в своё время, что хотела выйти за меня замуж, родить ребёнка, но мне это было не нужно. Какое-то время Таня продолжала изредка появляться, но уже без секса — лишь как гостья. Она обнюхивала новое жилище, словно серая мышь, и металась у меня по квартире. Затем стала ходить на курсы в институт — врачи наиподлейшим образом перевели её с первой группы инвалидности на третью. Путинская "перестройка" делала своё дело. Правительство разделило инвалидов: кому повезло — дали приемлемые пенсии, а остальных обделили на гроши. Танька успешно научилась общению в интернете и вот нежданно-негаданно нарисовалась у меня на мониторе.

— Ну-ка, встань во весь рост! — с насмешкой сказал я, — что-то ты растолстела, подруга!

Пропустив мимо ушей такой "комплимент", малявка вытянулась в экране. Вот дура! Чего это ей вдруг приспичило? По мобилке быстро договорились о встрече на нейтральной полосе. По сути, она мне на хер бы не нужна — мне уже вполне всего хватало, но раз ей самой петух жареный в задницу клюнул, пришлось идти.

Танька кричала. Со стороны это выглядело как изнасилование, а не удел животной страсти. Но ей почему-то такие "игры" нравились. Мне же было противно и тошно — я её никогда не любил, да и она в последнее время поостыла. Видимо, решила просто насолить своему Юрику. Этого "чуда-юда" я не боялся, хотя эта хитрая сволочь была гораздо сильней меня. Но он бил не кулаками — знал я его выходки.

Я просыпался и, словно в бреду, хотел унять свою похоть на тех, которые меня в своё время кинули. Кидался на стены от бессильной ярости, выл от душевной боли, грыз подушку на кровати, грозился жестоко отомстить.