Вымышленные и подлинные истории Алекса

— А почему только ты должен быть счастлив? — заговорила внутри меня моя совесть.

Дидюшкину вскоре выписали, и Иона заскучал, продолжая вылавливать из отделения девок. Наглые и бесстыжие, они не раз обводили рослого дурня с малоэмоциональной физиономией вокруг пальца. Обещая амурные ночи, просили то и дело у него всё то же, что и Надька, да ещё за его счёт. Иона бегал, приносил, а бедолагу гоняли ушлые санитарки, которые не раз вызывали охранников. А дурень вновь появлялся снова, и девки, обнажившись перед ним, просили его идти в магазин. Лошок с наслаждением утыкался в соблазняющие формы и вновь летел, как сайгак, даже не думая, что за день перед выпиской его просто кинут, а сами будут пороться с какими-нибудь ханыгами и подонками за бутылку пива или стакан водки, пока снова не окажутся в дурдоме.

Когда-то я и сам лоханулся, ухаживая за дурдомовской топ-моделью. Пусть не думает читатель, что в психушке лежат одни уродины и толстобрюхие! Там порой лежат ещё такие красавицы, которых даже нечасто из психически здоровых людей встретишь. Вот и мне одна такая попалась — модельной внешности, несмотря на то, что она была уже мать двоих детей (обе дочки). Молодуха была высокой и стройной, приятной на лицо и ухоженной. В её общении со мной шизофрению можно было заметить, когда она внезапно называла себя другим именем, а про своё резко говорила, что оно умерло.

Позарившись на хитрую лисицу и её офигенные формы, я даже не заметил, как ловко она меня продинамила, попросту "влюбив в себя". Лоханувшись с этой молодой красавицей, я выполнял любой её каприз по первому же звонку мобилы. Кстати, деньги на мобилу я ей тоже отвалил. За неделю до выписки эта мадам заявила мне, что, мол, у нас ничего не выйдет: её мама поставила перед выбором — или она забывает меня, или навсегда остаётся в психбольнице. Я не сразу понял, пребывая в шоке, что мной попросту попользовались… А всю эту картину видела несчастная девушка, не менее красивая, чем эта сучка — обманщица. Но я даже подумать не мог, что свидетельница той драмы через пять лет окажется моей любимой женой, а та, что меня кинула, будет делать минет вонючему полубомжу через решётку за дешёвую сигарету…

— Мразь! — ругался я и готов был снова расплеваться.

— Надо же быть такой мразью униженной! — и корил себя за все свои допущенные ошибки в жизни.

Иона приходил ко мне и похвалялся в очередной удачной охоте на спившихся алкашек, которые порой за бутылку готовы любому отдаться.

— Сколько им лет? — резко спрашивал я.

Иона мялся с ответом, не мог связать и двух слов. Он меня постоянно раздражал. Совсем выкинуть его из жизни я не мог — ещё пригодится при случае. Один раз дурень пожаловал ко мне в сильно нетрезвом состоянии и сходу распущенными фразами довёл меня до бешенства. Как оказалось, ему подфартило с 29-тилетней пьющей девкой. По его меркам она была красивой. Он покупал ей пойло и провожал до общаги, где эта молодая пьяница жила со своей матерью.

— У меня не было с моим парнем уже месяц секса — он куда-то сбежал. Секса хочу! — крикнула пьяная дура.

— Я тоже хочу! — отозвался Иона.

Полетели на пол красные трусы.

— Пошёл вон! — крикнул я Ионе вне себя от ярости. Тот быстро свалил. Меня бесило, и я готов был перебить в квартире всё, что попадалось в руки.

Дурень появлялся снова и снова. Он не переставал хвалиться своими "достижениями", а я готов был воткнуть в него острый предмет, который держал при себе постоянно, дрожа каждый день от своей "паранойи". Нет, не держал, а просто хранил в своём барахле. Вскоре жена его снесла от греха куда подальше — дурака прогнали, но он появлялся в моей жизни как навязчивый монстр.

Я тряс жену и спрашивал — куда она дела моё оружие? Но милая молчала, как партизан на допросе.

На экране скайпа моего компьютера нарисовалась Танька Джамалиева: морда как у чукчи, метр в кепочке… Первый раз я с ней встретился в компьютерном зале, где нас обучали бесплатно простым компьютерным навыкам — по договору с городским обществом инвалидов. Та казалась мне какой-то девочкой-подростком — такой же, которая сидела напротив меня. Но та действительно была подростком, а Таньку я не смог разглядеть из-за плохого зрения. "Чукча" упорно занималась, сидя с одним безобразным очкастым хитрожопым уродцем, которого я поначалу принял за её папашу или дядьку. Он постоянно мешал ей заниматься, при этом ехидно посмеиваясь.

— Ну Юрик, не надо… — жалобно просила она, но тот не унимался.

Я постоянно отвлекался, а преподаватель подходила ко мне и поправляла. Я снова делал ошибки, или забывал заданное, смотря по сторонам. Опять звал к себе преподавателя. Компьютера у меня тогда дома ещё не было — выполнять домашнее задание было не на чем, разве что приходить в интернет-кафе, но это было в то время дорогим удовольствием. Каждый курс я оборачивался на Таньку: она сидела с тем же Юриком, который ей постоянно мешал.

"Что это за папаша или дядька, который так мешает своей дочери или родственнице"? — морщась в презрении к этому уродцу, с яростью думал я.

— Ну Юрик! Не мешай мне! — снова жалобно стонала девушка.