Вынуждающие обстоятельства (СИ)

Конечно же, после этого Анри предстал перед жителями города, выйдя на балкон дворца вместе с Лассой. Вся площадь была заполнена зверями настолько плотно, что не было видно мостовой под ними – один сплошной пушистый разноцветный ковер. Анри помахал лапой – и толпа взревела, приветствуя его криками. Я стоял на балконе чуть в стороне, чтобы мне была видна площадь, но при этом меня не было видно снизу. В эту секунду хорек выглядел абсолютно умиротворенным. Ласса же смущалась от такого внимания, но что еще стоило ожидать от простой магессы, которая только неделю назад узнала, что ей сделал предложение лапы и сердца наследный принц Меровии?

А я смотрел сбоку на бывшего лучника Рамзи, а теперь уже короля Анри Третьего, и думал о превратностях судьбы и о том, как все меняется в жизни. Еще пару недель назад Анри был для меня простым хорьком по имени Рамзи, с которым можно было завсегда поболтать обо всем. А теперь он стал главным зверем в королевстве в свои двадцать пять лет. Теперь уже с ним так запросто не пообщаешься – у него будут свои дела, в которых я ничего не смыслю. Радовало меня то, что Ласса, за которую я всегда переживал как за хорошего друга, была абсолютно счастливой.

Празднования в Высоком Городе были в самом разгаре, когда я узнал, что во дворце вечером будет дан бал, на который будут приглашены знатные звери из столицы, других крупных городов, а также представители соседних государств, собиравшихся засвидетельствовать почтение новому королю. И вновь главный зал преобразился в большую танцевальную площадку, по окружности которой стояли роскошные бархатные стулья, чтобы гости могли передохнуть между кругами танца.

Наконец-то у меня получилось уйти из дворца и немного прогуляться. Постепенно из головы выветривались плохие воспоминания из утра, и я старался о них не вспоминать.

Высокий Город удивлял меня не столько своим чистотой и уютом, по сравнению с тем же самым Низким Городом, сколько практически полным отсутствием каких-либо узких проулков, тупичков и маленьких проходов между домами. Возникало ощущение, что архитекторы упорно старались избегать глухих мест и в основном строили широкие улицы, где все было на виду.

Пройдя квартал Магов, я попал на улицу Когера Пятого, одну из немногих, от которой отходили маленькие проулки. Улица отстояла от дворца на порядочное расстояние, и празднеств здесь особо не чувствовалось. Дома здесь были такими же, как и по всему Высокому Городу – высокие, из белого известняка, с высокими проемами и изящными решетками на окнах.

Прямо посередине этой улицы стояла очень миловидная самочка-пантера бело-кремового цвета с большими карими глазами, в которых блестели искорки, и белыми волосами немного ниже плеч. Ее глаза были напуганы: перед ней стояло трое зверей-стражников и что-то говорили ей негромкими голосами. Пантера нервно теребила платье малахитового цвета с открытыми плечами и одной лямкой через левое плечо и отвечала сбивчиво. После паузы стражники осторожно взяли ее за плечи и повели в проулок, откуда вскоре донесся сдавленный писк. Я выхватил посох и побежал в сторону проулка. Там я увидел, как трое лапают пантеру, пытаясь ее раздеть. Я поднял посох, на котором начался светиться красным шар-навершие:

– Отошли от нее.

На меня воззрилось четыре пары глаз. Во взгляде пантеры сквозило облегчение, а вот стражники смотрели на меня с некоторых страхом. Двое из них практически тут же убежали, а вот третий, достаточно рослый барсук ростом лишь немного ниже меня, как будто перестал бояться и хрустнул костяшками:

– Какие мы грозные. Нацепили крутых тряпок, нашли где-то посох и все, типа самые смелые. А теперь я тебе говорю – пошел вон отсюда по-хорошему. Если будешь непонятливым – огребешь в нос.

Вокруг навершия начала полыхать огненная дымка, но на стражника это не произвело ни малейшего впечатления. Он хрустнул шеей:

– Значит по-плохому. Тем лучше.

Его рывок был для меня слишком стремительным, и я получил очень болезненный удар в челюсть. Я отшатнулся, и случайно нажал на один из знаков на посохе, из-за чего с кончика посоха выскочило лезвие. Я успел только поднять посох, еще с трудом осознавая, что происходит, как барсук напоролся боком на лезвие и рухнул на землю, зажимая на боку рану с сочащейся кровью. Похоже, для него рана была столь же болезненной, как и его удар в челюсть для меня. Я почувствовал, как внутри меня начинает зарождаться ярость. Не желая, чтобы Судья во мне очнулся, я направил лезвие на лежащего стражника:

– Уходи, если не хочешь умереть мучительно.

Видимо, мои глаза начинали светиться голубым, потому что барсук побледнел и убежал, оставляя за собой капли крови. Как только он исчез, ярость во мне пропала, и я со стоном прислонился к стене, выронив посох, потому что боль в челюсти вернулась, как только отступила обезболивающая ярость. Пантера подошла ко мне и произнесла очень нежным голосом:

– Большое спасибо вам, почтенный лар, что вступились за меня. Эти презренные хотели меня изнасиловать. Как мне вас отблагодарить?