Новость о бегстве подводной лодки в дипломатическом корпусе оставила плохое впечатление. Начались слухи о репрессиях, о возможных шагах русских против Балтийских государств, даже об их оккупации. Эти слухи еще и поныне не утихли.
Посланник Литвы Наткявичюс, которого днем позже принял Молотов, информировал, что Молотов был весьма неудовлетворен действиями эстонцев и сказал: «Видите, какова ваша Антанта Балтийских государств»11
. Он еще подтвердил, что в беседе с Молотовым ни он, ни комиссар иностранных дел *)не поднимали Виленский вопрос.*)12Посланник в СССР.
*)
1
Номер вписан черными чернилами.2
Вписано на полях слева черными чернилами.3
Вписано на полях слева красными чернилами.4
Вписано на полях справа черными чернилами.5
Вписано и подчеркнуто на полях слева зеленым карандашом.6
Подчеркнуто зеленым карандашом.7
Подчеркнуто зеленым карандашом.8
Так в тексте, имеются в виду торпеды. Остальные 6 торпед были оставлены на борту из-за технического саботажа экипажа по приказу и. о. командира подводной лодки «Орел» лейт. Я. Грудзинского и нежелания эстонских военных добиваться окончательного разоружения польского военного судна.9
Эти «сведения» не имели под собой оснований, но использовались официальным Таллином для того, чтобы выказать себя в дипломатических контактах с Москвой пострадавшей стороной в данном инциденте. На самом деле, оба эстонских военнослужащих, захваченных экипажем польской подводной лодки «Орел», остались живы.10
Подчеркнуто зеленым карандашом.11
25 апреля 1934 г. директор политического департамента МИД Литвы Ю. Урбшис направил Латвии и Эстонии меморандум о готовности к политическому и дипломатическому сотрудничеству. Одним из его тезисов был учет интересов Литвы в Виленском вопросе. 7–8 мая в Риге генеральный секретарь МИД Латвии В.Мунтерс и замминистра иностранных дел Эстонии X. Ларетей согласились принять литовские предложения. Одновременно начался зондаж Польши на предмет ее присоединения, для чего 22 мая министр иностранных дел Эстонии Ю. Сельямаа направился в Варшаву. Однако убедить поляков не удалось.
В течение лета длились переговоры, на которых Латвии и Эстонии с трудом удалось избежать обязательств по Виленскому вопросу. Трехсторонний «Договор взаимопонимания и сотрудничества между Латвией, Литвой и Эстонией», или пакт Балтийской Антанты, был подписан 12 сентября 1934 г. в Женеве – Мунтерсом, Сельямаа и Лозорайтисом. Если 1-я статья говорила о взаимодействии во внешней политике, то 3-я статья резервировала отказ от такового при решении «специфических проблем».
К пакту Балтийской Антанты был приложен конфиденциальный протокол, в 1-й статье коего Латвия и Эстония подтверждали отсутствие «специфических проблем», а Литва заявляла таковой только Виленский вопрос; 2-я статья декларировала отсутствие обязательств перед третьими странами, которые могли бы препятствовать Антанте; 3-я статья отменяла действие б-й статьи договора от 17 февраля 1934 г. – что означало невозможность дальнейшего расширения Антанты.
Недовольство Балтийской Антантой, высказанное В.М. Молотовым по случаю бегства из Таллина интернированной польской подводной лодки, как оказалось, имело более глубокие корни. Так, сохранение и некоторая активизация Балтийской Антанты после подписания пактов о взаимопомощи с Советским Союзом были интерпретированы в Заявлении Советского правительства правительству Латвии от 16 июня 1940 г. следующим образом: