Вынуждены (ЛП)

Римус чувствовал себя уставшим, больным и сердитым, но так было всегда перед надвигающейся трансформацией. Утром он посмотрел на себя в зеркало и отметил, что его лицо приобрело нездоровую восковую бледность, глаза неестественно возбуждённо сверкали, зубы были крепко сжаты, а челюсть напряжена. Последняя ночь цикла всегда была самой худшей. Римус заранее спланировал, что, вернувшись на Гриммо, немного перекусит, а затем волшебным образом запечатает себя в подвале, спрятав подальше волшебную палочку. Оборотень собирался просто лечь там на импровизированную кровать в ожидании неизбежного. Ему предстояло пережить физическую боль от превращения и душевную муку от того, что его нормальный человеческий разум будет вырван из тела и заменён на… на самом деле он даже не знал на что. Римус никогда ничего не помнил с момента трансформации в волка и до тех пор, пока не просыпался после окончания полнолуния, как правило истощённым и исцарапанным.

Однако, начиная с этого месяца, он должен будет не только справляться с превращением, но и заботиться о Тедди. «Спасибо Мерлину за добрых и верных друзей, на которых можно положиться и доверить им сына!» Даже если Орле каким-то чудом (хотя Римус совсем в это не верил) удастся сварить аконитовое зелье, он всё равно обратится в зверя и не сможет ухаживать за ребёнком, несмотря на то, что сохранит свой разум и станет вполне безобидным волком, который скорее всего проспит всё полнолуние. «Хотя, если у девочки получится убрать боль, я буду ей чрезвычайно признателен».

Он поставил колыбельку в комнате Чарли, поскольку в крошечной комнатке, предназначенной для девочек, однозначно и так было слишком мало места, туда невозможно было вместить ещё и детскую кроватку. Спальня хозяйки дома тоже находилась под запретом — было бы уж совсем несправедливо заставлять беременную Флёр вставать к Тедди посреди ночи после целого рабочего дня. Француженка, конечно, предложила свою помощь, но Чарли об этом и слышать не хотел. Так как Чарльз был вторым по старшинству из семерых детей Уизли, Римус предполагал, что он должен обладать определённым опытом в обращении с младенцами — достаточно было взглянуть на избалованного и довольного жизнью Гарта. «К тому времени, когда я вернусь за Тедди, крошечный длиннорогий, вероятно, будет считать моего сына своей личной игрушкой».

Поцеловав малыша на прощание, Люпин схватил пригоршню Летучего пороха и вернулся на площадь Гриммо, в столь же пустой и безжизненный старинный особняк, каким он был до появления милых девочек и членов Ордена, вместе с которыми здесь наконец-то закипела жизнь. Римус предусмотрительно перекрыл каминную сеть, зная, что Чарли сделает то же самое со своей стороны. Он откроет её снова… когда всё закончится.

Позже вечером, с наступлением первых сумерек, больше нельзя было откладывать самый неприятный момент. Римус воспользовался туалетом, а затем с огромным нежеланием прошёл в подвал, зная, что вскоре последует неизбежное. Так было всегда… с тех самых пор, когда его впервые укусил вервольф много лет назад.

Он закрыл за собой тяжёлую дверь, запер её вручную, а затем запечатал магией, добавив специальное заклинание, которое ужалит оборотня, если тот попытается вырваться на свободу. Люпин предполагал, что в прошлом месяце именно так всё и происходило — доказательством тому было множество глубоких царапин, видневшихся на внутренней части дверного полотна. Временами он испытывал жалость к тому существу, в которое превращался — в подчиняющуюся лишь инстинктам магическую тварь… вынужденную существовать взаперти и утратившую остатки разума.

Римус убрал свою палочку в коробку и спрятал её в глубине пыльного шкафа. «Оборотень не доберётся сюда, а даже если бы и добрался, всё равно не смог бы использовать палочку… зато мог бы её сломать». Он сделал всё возможное, чтобы обезопасить себя и защитить других. Со вздохом покорности судьбе, утирая слёзы сожаления и страха Люпин спустился по ступенькам в сырое подвальное помещение, скрытое глубоко под домом номером двенадцать на площади Гриммо, и лёг на старый порванный матрас.

«Сморит ли меня сон или я всё ещё буду бодрствовать, когда начнётся трансформация?» Этого он никогда не знал заранее.

***

Северус сидел в своём кабинете в Хогвартсе, только что спровадив нового профессора чар, которого он нанял вместо Филиуса Флитвика. Директор всем сердцем надеялся, что это была лишь временная замена. Флёр Уизли регулярно докладывала ему, что Флитвику удаётся не высовываться из Гринготтса; хитрый маленький профессор склонил гоблинов на свою сторону и старался быть им полезным, затаившись до тех пор, пока ему не вернут должность преподавателя.

«Что ж, крайне маловероятно, что при нынешнем режиме власти Филиуса можно будет вернуть назад законным путём. Ордену уже пора начать планировать, как убрать гарпию, приказавшую это сделать». И Северус рассчитывал получить от мести полное моральное удовлетворение.