Выпитое солнце

В багажнике машины Арсения – две спортивные сумки и рюкзак Арсения – его Октябрина запомнила еще с его дома. Две пары тапочек, зонтик и пара дождевиков, похожих на большие пакеты. Октябрина хотела уже попытаться закинуть чемодан сама, но Боря встал и подошел к ней еще до того, как она успела приподнять свои вещи.

– Дай и мне джентльменом побыть, а то у нас как будто один воспитанный мужчина в компании, – сказал он, а Полина рассмеялась. В ее волосах, на солнечном свете казавшимися почти золотыми, а не русыми, блестели заколки с подсолнухами.

Боря поднял чемодан и усмехнулся.

– И чего ты туда наложила? Слонов просили оставить с соседками.

– Только самое необходимое, – ответила Октябрина, хоть и смутно представляла, что на таких мероприятиях на самом деле необходимо.

Когда Боря вернулся на сиденье, Октябрина подошла к багажнику и пыталась пристроить чемодан так, чтобы не задеть остальные вещи. Но переживать ей не стоило. Вещи Полины с Борей занимали, может, треть багажника, а рюкзак Арсения был приставлен сбоку, словно в любой момент мог передумать и сойти с пути. Чемодан смотрелся неловко.

– Ты чего задумалась? – спросил Боря и рассмеялся. Сбоку стояла Полина и что-то показывала, без слов, но активно жестикулируя. Она почти стояла на одной ноге, но слишком громко смеялась, чтобы выстоять.

Октябрина удивилась. Она так была занята чемоданом, что даже не заметила, как Полина с Борей снова начали что-то обсуждать.

– А что Арсения нет? – спросила Октябрина и захлопнула багажник. Если на что-то не смотреть, можно поверить, что чего-то нет. – Слушай, Полин, а это точно его рюкзак?

Полина кивнула.

– А что у него так вещей мало? Мы разве на день?

– Да у него просто вещей мало. – Полина улыбнулась, протиснулась между машиной и Октябриной и положила на рюкзак соломенную шляпу. – Живет так, чтобы не жалко было потом потерять вещи.

– А он их терял?

– А он тебе не рассказывал?! – Боря высунулся так, что пришлось даже ногу подставить, чтобы не вывалиться. – Я думал, он это всем подряд рассказывает.

– Ну прям всем подряд, ему, наверное, немного неприятно до сих пор, – сказала Полина и поправила кепку на голове Бори. – Ты расскажи, раз Арсения нет.

– Ура, я наконец-то могу рассказать хоть что-то! В общем-то, мы на Байкал ехали. – Боря вылез, облокотился на машину и рассмеялся. – Мы ехали туда с тремя пересадками. Договорились, чтобы у каждого было не больше рюкзака, даже палатки не брали, только спальные мешки – нас там обещали поселить мои друзья. А Арсений, вечная белка, почему-то притащил целую спортивную сумку. Ну, знаешь, первая его поездка такая дальняя. Он раньше только вокруг по городам колесил. Так на второй же пересадке у него сумку свиснули. Я даже не заметил, как это случилось. То ли когда мы билеты искали, то ли когда воду наливали, но хоба – и сумки его нет. Арсений в слезы! А у него еще столько вещей было: и электронная книга какая-то, и наушники, и часть денег в сумке… Ой, намучились мы с ним. Зато как на Байкал приехали, он с карточки. Хорошо ж еще, Октябрин, что он карточку по моему совету на груди носил, а то бы и ее посеял. В Иркутске он рюкзак вот этот купил, две кофты и штаны. Путешествие отличное вышло, мы всю неделю у Байкала жили. Даже потерял вещей его уже не так волновала, когда видишь вот это… безумие громадности! Жизнь – такая удивительная штука, линейная, события все происходят в настоящем, но и в прошлом, и в будущем, и наша секунда, мгновение – такая необъятная бесконечность, такая великая громадина, так что… Что-то я задумался, ха! Короче вот, с тех пор он налегке.

Октябрина прислонилась боком к машине – даже не посмотрела, грязная ли, чистая. Улыбнулась. Прошлое Арсения собиралось кусочками в ее голове, и он с этими осколками разлетевшейся когда-то мозаики – собирался в целое.

– А он тебе рассказывал, как по Питеру ходил и места с клипов всяких, с фильмов собирал? – спросил Боря, а Полина, прежде улыбавшаяся, нахмурилась.

– Он, наверное, не успел, – сказала она тише обычного. – О брате просто так не хочет вспоминать.

– Он говорил, – Октябрина сжала ладонь в кулачок, – он говорил мне о брате.

– А, так значит успел? – Боря оживился, а Полина – улыбнулась, но уже иначе. Ее выражения лица Октябрина прочитать не смогла. – Ой, это было время прям после того, как он из университета отчислился. Мы с ним тогда-то и познакомились. Хах, это хорошо, что его в армию не загребли, я его лысым не представляю.

– Лучше бы если бы у него проблем с сердцем не было, – вздохнула Полина и посмотрела на двор. Казалось, в игре детей в песочнице, их веселых криках, разговорах мам и трели птиц чудилось ей что-то совсем сказочное. – А то у него сердце не выдерживает тяжести мира.

– А что он в Петербурге делал? – напомнила Октябрина и даже подалась вперед. Арсений разъяренным цербером охранял свое прошлое – цербер чаще спал, но бдел. Кусочки правды, которые Октябрина хранила в сердце бережнее, чем свое прошлое, были слишком ценны, чтобы отказываться получить их хотя бы из чужих уст.