Выпуск 3. Новая петербургская драматургия

Ну, а потом… у нас появился оператор газовых котлов. Рабочий, так сказать, момент в нашей биографии. Он же, правда, по совместительству, поэт. Ты чувствуешь, дорогая, явно прослеживается движение вниз по социальной лестнице женихов. И, наконец, я! Люмпен. Деклассированный элемент. Бывший рэжиссрэр, а ныне лицо без определенных занятий. Приехал завоевывать экс-столицу. Я, Анатолий Шестой, муж шлюхи!

ДОЧЬ. Ужинать будешь?

МУЖ. Ужинать?!.. (Смеется.) Ах ты моя кроткая!.. Прелесть! (Внезапно.) Буду! Вот представь себе — буду! Я голоден. Как сорок тысяч братьев! И вообще… почему это до сих пор не накрыт стол?.. Сколько раз повторять, когда муж приходит с работы, он уже на лестничной площадке должен ощущать… вдохновляющие пары сборной солянки и горячий жир котлет должен ударять ему в нос, пока он в передней снимает свои калоши. (Принюхивается.) Докторская колбаса с яишней. Опять.

Пауза.

Между прочим, ты знаешь, из чего делают докторскую колбасу? А?.. Не слышу. Ну что ты молчишь? Скажи прямо: знаешь или не знаешь? (Кричит.) Знаешь или не знаешь?!

ДОЧЬ. Из мяса.

МУЖ (смеется). Из мяса!.. Нет, вы поглядите на эту святую. Наивная ты моя!.. Ты вообще… ежели чего не знаешь, так лучше спрашивай, не стесняйся. Потому как ты хотя и петербургская актрю-юса… на сценах там разных… трул-ля-ля… (Грозно.) А театр у тебя говенный! Согласна?.. Так вот, я тебе отвечаю: докторскую колбасу делают из рыбы, почему ты каждый день кормишь меня вонючей рыбой?

ДОЧЬ. Потому что у нас нет денег на мясо.

МУЖ. Сто-оп, стоп, стоп! А вот тут давай разберемся! Тут я буду с тобой спорить. Во-первых, мясо… мя-со! Улавливаешь? Натуральное мясо стоит дешевле, чем докторская рыба. А во-вторых, если тебя не устраивает мой заработок…

ДОЧЬ. Меня устраивает, оставь меня в покое.

МУЖ. „В покое“ — это как?.. Как это — „в покое“?.. Это значит „извольте вам выйти вон“? Это значит, нам указывают на дверь?

ДОЧЬ (вздыхает). Слушай, помолчи, а? Мне же нельзя…

МУЖ. Чего тебе нельзя?.. Чего нашей киске нельзя? Ну-ка, ну-ка, скоренько, на ушко, чего нашим девочкам нельзя?

ДОЧЬ. Волноваться.

МУЖ. А почему? Почему? Ну-ка, киска, иди сюда, ну-ка, расскажи. (Сажает ее на колени.) Расскажи нам, почему тебе нельзя волноваться? Ну, быстренько. (Скользит руками по животу.) Почему нам нельзя волноваться, пупсик?

ДОЧЬ. Потому что я беременна.

МУЖ. Потому что мы беременны! Ах ты… (Бьет себя по щекам.)…старый дурак! Козел! Беременную киску… вот тебе! вот тебе! — волновать! Садись, садись, моя цыпочка, садись мой цыпленочек, моя кошечка, дай твой котик тебя покормит, у киски скоро будут котятки ну, открывай ротик, — ам! Ну? Скушай рыбки. Это ничего, что она из колбасы. А может киска хочет солененького огурчика? Или кетовой икорочки? Тресковой печеночки? Мяса? Сыру? Яиц? Простокваши? Какие там, черт побери, еще бывают продукты! Ну скажи, твой котик расшибется в лепешку, но принесет своей беременной кошечке мышку! (Щекочет.)

ДОЧЬ (отстраняясь). Перестань.