Выпускник

И потянулись дни в поисках и все-таки купаниях. Выбрав сколько-нибудь перспективное место, Петя некоторое время медитировал, гоняя жизнь по каналам, потом раздевался догола (одежду в таких условиях высушить нереально), после чего лез в воду и пытался преодолеть водный участок до следующей кочки или островка. С час так мучился, после чего с сожалением убеждался, что пройти здесь он все-таки не сможет. Возвращался и отогревался в палатке и у костра. Снова медитировал. Накладывал на себя «среднее исцеление» и во второй половине дня повторял попытку уже в другом месте. Больше двух заходов в день сделать не получалось.

Стали посещать грустные мысли. Даже если он выберется из этого болота, в срок до лагеря ему все равно не добраться. Но все-таки следующим утром возобновлял свои попытки.

Как назло, никто из кадетов-воздушников тоже не прилетал. В конце концов, попросить помощи, чтобы перебраться через болото, было бы неприятно, но тут еще многое зависит от того, кто прилетит. Друзей среди однокурсников у Пети не было, но и врагов тоже. На худой конец, попросить разведать дорогу можно было любого.

Только никто не прилетал. Сигнальный костер Птахин не зажигал, но его лагерь все равно был достаточно хорошо заметен. По крайней мере, с воздуха. Но о нем никто не вспоминал, что даже странно.

Зато на пятый день неожиданно на его островке появился Ульратачи. Петя как раз закончил с очередной безуспешной попыткой найти проход в болоте и голый, мокрый, замерзший и усталый выбирался обратно на свой берег.

А вот молодой шаман был возмутительно сух и от одной кочки до другой скользил по воде, как по льду. Не сам это делал, а зверь, на котором он ехал верхом. Что за зверь, Петя не понял. Больше всего походил на рысь, только не бывают они такими большими. Но главное, зверь этот был то ли из тумана, то ли вовсе из тени, то есть нематериальным духом. Но сидел Ульратачи на нем вполне уверенно и никуда не проваливался. Материализовавшийся дух? Что-то новое. Петя такого раньше не встречал. Впрочем, он вообще раньше видел только тех двух духов, что были у Магаде в его амулетах. Один из которых он в свое время украл.

Хотя… Шаман, которому Петя сводил страшные шрамы на лице на Дальнем Востоке, говорил, что его дух рыси порвал. Не такой ли? Но почему опытный старик шаман получил раны, а молодой Ульратачи спокойно едет на таком духе верхом?

Впрочем, непонятная рысь от этого менее опасной не делается. Петя создал аурный щит, вкачав в него все остатки энергии. Жаль, что так много ее потратить успел. И срочно кинулся в палатку к своим вещам. Встречать гостя голышом было совершенно неприлично. Не говоря о том, что еще и холодно.

Ульратачи спешился, со своим зверем стоял спокойно и действиям кадета не препятствовал. Только кривил губы в неприятной усмешке. Потом заговорил:

– Ты вор. Ты крал мою силу, ты украл мой амулет. Отдай его сам. Или я тебя убью.

Постановка вопроса Пете не понравилась, и вместо того, чтобы продолжать одеваться, он вытащил из вещей пистоль и кинжал.

– У меня нет ничего твоего, – ответил он из палатки.

– Врешь! Я его чувствую.

Почувствовать Магаде мог только кинжал, Петя его сам в свое время по дымке темной энергии на лотке торговца выделил. И купил относительно дешево, так как своими наблюдениями с продавцом делиться не стал. За пятьдесят рублей. Просто как старинную вещь.

– Повторяю. у меня нет ничего твоего. Амулет, который ты можешь чувствовать, я купил на рынке в Тьмутаракани во время практики.

– Ты свой выбор сделал!

Сколько пафоса, однако. Плюнув на остальную одежду (хорошо хоть трусы надеть успел), Петя двинулся к выходу из палатки. Но вылезти не успел. Зверь, который сразу стал казаться совсем громадным, опрокинул его вместе с палаткой. И стал драть когтями. Опять же вместе с палаткой.

Петя вывернул ствол в нужном направлении и выстрелил. В упор. Но без всякого эффекта. Палатку-то он, наверное, прострелил, но та и так превращалась под когтями в лоскуты. А вот на рыси это никак не сказалось. Она продолжала месить кадета когтями. Пока еще щит держался, но казалось, что и он разлетается в клочья.

Еще выстрел прямо в раззявленную пасть. Куда пуля делась? Такое чувство, что пролетела сквозь дым. Но что же тогда Петин щит дерет? Как тот еще держится?

Все. Сглазил. Очередной удар лапы оставил на груди глубокие борозды. Буквально теряя сознание от боли, Петя отчаянно ткнул зверя в бок кинжалом. Тоже никакого сопротивления не ощутил. Конец?

Неожиданно рысь взревела. Не голосом, но дико громко. Петю как волной в землю впечатало.

Зверь с него соскочил и рычал теперь где-то рядом. Но Птахину было не до этого. С трудом потянув энергию из накопителя, он наложил на себя парочку «малых исцелений». На большее не был способен, но хотя бы кровь из рваных ран стала хлестать меньше.

Полежал, приходя в себя. Зверь все так же буйствовал где-то рядом, но смотреть Петя не стал. Раз получил перерыв, надо постараться самому не сдохнуть.