Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца

— А в Пределы, значит, воронкой перенеслась? — мне не оставалось ничего другого, кроме как молча согласиться. — Подстилка Базилура, выходит, — гневно процедил мужчина, вызывая в душе волну неконтролируемого гнева. Сдерживаться дальше я была не в силах.

— Не больше, чем ваша нынешняя жена, — четко и с расстановкой проговорила я. — Никогда не поверю, что вы предпочли Нинор вот эту, — я даже пальцем не показывала — кивнула носом в сторону вконец разъяренной женщины.

Странно… он не разделял чувств второй жены. Просто подлетел ко мне, пользуясь эффектом неожиданности, и больно сдавил горло. Я даже не успела прохрипеть ничего в защиту, а он уже отпускал меня, глядя с огромным потрясением и болью:

— Моя…кровь!

— Так точно, деда, — подтвердила я срывающимся голосом, судорожно хватая ртом воздух. — Внучка, если быть точнее. Сам угадаешь, откуда я взялась, или на пальцах объяснить?

Глава 13

Сердце спирали миров, убежище Ингермона

Я хотела вернуться домой. Проводя с родственничками каждую новую минуту, я все больше и больше понимала папу, всю жизнь твердившего о том, что с отцовской кровью ничего общего иметь не желает. Тотчас же, как догадался о непосредственном участии старшего — и самого могущественного — отпрыска в моем появлении на свет, дед крепко задумался, наградив тяжелейшим из всех взглядов, что мне доводилось видеть в жизни, а затем велел второй жене созывать всех находящихся поблизости демиургов. Таковых оказалось около тридцати человек… И вот сейчас я, усаженная по левую руку от Ингермона, имела счастье наблюдать за большим прямоугольным столом местный бомонд божественного происхождения. Боже, и кого тут только не было… Сатирообразное нечто кушало с рук странного вида дамы с перьями вместо волос какие-то диковинные фрукты, прототип всея гномьего народа с явным пищевым интересом разглядывал небольшую сидящую прямо на столе феечку, для которой, ввиду небольших габаритов, было предусмотрено отдельно сотворенное место. Какой-то фотомужчина — в том смысле, что ему бы на обложку журнала — периодически подмигивая мне и сотрясая прямыми темными волосами до плеч, явно делал непристойные намеки и приглашал к более тесному сотрудничеству. Боже. У меня от всего этого пестрого многообразия, еще и не особо следившего за манерами, начинала кружиться голова. Только рядышком примостилась квазиэльфиечка более-менее презентабельного вида, источая вокруг себя радушие и благоденствие. Но и она одной фразой начисто убила мое положительное настроение:

— Не удивляйся слишком сильно — скоро и ты привыкнешь к этой обстановке. Ты ведь теперь тоже часть нашей большой дружной семьи!

«Да эльфийский двор по сравнению с вами — и то выглядит гораздо более дружной компанией!» — так и хотелось рявкнуть в ответ. Но я, памятуя о том, что с толпой уродцев справиться гораздо сложнее, чем с одной вздорной Сорой, благоразумно решила воскресить уроки Солейрана.

— Ой, а что это у тебя такое? — заинтересовалась вдруг эльфиечка, имени которой я не трудилась узнавать, примечая брачный браслет на правой руке. Она довольно бесцеремонно перегнулась через меня, чтобы схватить запястье и приблизить к себе. — Замужем? Это срочно надо исправлять — демиургам негоже с простыми смертными путаться!

Едва заметив, как она кончиком указательного пальца начала играючи стирать татуировку, с которой было связано слишком много воспоминаний, я тут же освободилась от захвата, для уверенности ещё и вскочив из-за стола и яростно добавляя к оскорбленному виду короткое «не смей!».

— Да что я такого сделала? — казалось, девица в легком сиреневом полупрозрачном сарафанчике удивлялась вполне естественно.

Что не так? Да все, начиная с абсурдности моего приема вышестоящими родичами и заканчивая едой, к которой я даже не притронулась, неожиданно перехватив острый взгляд Соры и нечаянно подумав, что она не погнушалась бы и отравой, лишь бы расправиться с сильнейшим из внуков Ингермона. Судя по тому, что я краем уха услышала, пока собирались и рассаживались гости, Нинор в свое время подложила муженьку большую и увесистую свинью. Сначала тем, что долго не могла забеременеть, и деду пришлось вводить многоженство, потом — тем, что сбежала, узнав о появлении Соры, которая в скором времени должна была понести от главного бога. Но сбежала бабуля, уже нося под сердцем Базилура. А поскольку сила у богов распределялась так же, как и у небезызвестных мне эльфов, то есть максимум ее приходился на старшего отпрыска, то вся мощь и авторитет уплыл к Василию Игоревичу Семенову. А тот, в связи с непримиримостью матери по отношению к новому режиму деда, принял, естественно, ее сторону. В итоге получилось, ни много ни мало, противостояние двух поколений, причем Базилур в нем примерил роль инициатора перемен, хотя Ингермон все попытки сына усовершенствовать миры воспринимал не иначе чем палки в колеса.