Выпускной в Чистилище

Время плакать

Уже гораздо позже Мэгги разбудили звуки ударов и таскания вещей. Ее комната находилась всего в нескольких лестничных пролетах от большого чердака, заполненного памятными вещами Ханикаттов, хранившимися десятилетиями. Она лежала в постели и прислушивалась, все еще слишком сонная, чтобы испугаться, но не в силах игнорировать тот факт, что на чердаке что-то или кто-то есть. Когда она притащилась из машины Джонни в тот вечер, то избегала Ирен, потому что не хотела делиться своей болью и знала, что не сможет ее скрыть. Она избегала даже собственного отражения, потому что знала, что это написано на ее лице. Девушка забралась в свою постель, а через некоторое время тетя заглянула к ней. Мэгги притворилась спящей, и Ирен ничего не сказала, только несколько долгих мгновений смотрела на нее, а потом закрыла дверь, слегка вздохнув при этом.

Теперь, несколько часов спустя, Мэгги вынырнула из сладкого забытья и почувствовала обиду на бугимена, нарушившего то немногое, что у нее оставалось. Сбросив с себя одеяла, она с ворчанием доковыляла до двери своей спальни и, шатаясь, поднялась по лестнице на чердак. Лестница была освещена, и Мэгги увидела, что на чердаке тоже горит свет.

— Тетя Ирен? — Девушка потерла заслезившиеся глаза и посмотрела на царивший вокруг беспорядок. Всего несколько месяцев назад она организовала каждый дюйм этого пространства. Теперь же здесь случилась катастрофа. Коробки были перевернуты, платья вытащены из защитных молний. Несколько шляпок были разбросаны по полу, а в углу, со слезами на глазах, на выцветшем кресле сидела Ирен Ханикатт в персиковом платье, причесанная и накрашенная. Мысли о диккенсовской мисс Хэвишем с первого курса английского языка невольно возникли в голове Мэгги, и она слегка вздрогнула от этого сравнения.

Платье было свободным в груди, в талии натянулось сильнее, чем следовало, но она умудрилась застегнуть молнию, несмотря на это. Выглядела она ужасно нелепо.

— Ирен? — повторила Мэгги, стараясь не реагировать на то, что невеста Франкенштейна плачет на чердаке посреди ночи.

— Привет, дорогая, — буркнула та, пытаясь выглядеть веселой и нормальной, но потерпев неудачу. — Просто хотела узнать, смогу ли я влезть в это старье… Тут искала проигрыватель Лиззи. Не знаю, что с ним сделала.

— Ты нарядилась. Макияж и прическа в три часа ночи, тетя? — Мэгги села рядом с Ирен на пыльное кресло и потянулась к юбке цвета персиковой зефирки.

— Давай, скажи, что я глупая старуха! — Женщина попыталась улыбнуться, но ее слова закончились всхлипом, и она вытерла глаза старым фланелевым одеялом для кукол.

Мэгги не ответила на это. Ирен не была глупой. Она была печальна и явно чем-то озабочена. Мэгги подумала, не связано ли это с тем, что днем раньше Джонни Кинросс вернулся из могилы и сидел во всем своем юношеском великолепии перед ее домом.

— Как красиво. Это то самое платье, в котором ты была на балу? Мне кажется, я узнаю его на одной из фотографий в альбоме Роджера.

— Забавно… Я помню, что надела красное на выпускной. Пришла сюда в поисках платья. Знаю, что у меня есть красное платье.

— Значит, ты пришла сюда не в поисках проигрывателя? — Мэгги ткнула в нее пальцем и постаралась не улыбнуться.

Ирен бросила на нее взгляд, который говорил о том, что она считает Мэгги грубой за то, что та указала ей на ее ложь. Однако слезы перестали капать, и она легонько шлепнула племянницу по руке.

— Нахалка! — Ирен хмыкнула, а Мэгги в открытую захихикала, заставив тётю тоже слегка улыбнуться.

— Теперь я вспомнила это платье. Ох, действительно старею. Я ведь его носила. Купила красное платье, но в последний момент струсила. Лиззи, моя младшая сестра, сказала мне, что никто не будет носить красное, и я буду чувствовать себя глупо. Она была права. Это был единственный раз, когда я послушалась модного совета десятилетней девочки. Самое смешное, что на выпускном балу другая девушка была одета в точно такое же красное платье. Я совсем забыла о ней. Она выделялась как бельмо на глазу, но выглядела прекрасно. Джонни танцевал с ней… — Глаза Ирен снова наполнились слезами, она замолчала и вдруг встала. — Это платье где-то здесь.

Ирен начала доставать пакеты с платьями с длинной, отдельно стоящей вешалки, расстегивая в своих поисках чехлы и вытаскивая все на свет. Мэгги поспешила за ней, приводя в порядок брошенные предметы одежды, которые тётя оставила после себя.

— Вот! Я знала, что это где-то здесь, — радостно воскликнула женщина и вытащила охапку красного из пакета с платьем, зажатого между двумя другими. Завитая и заколотая прическа Ирен представляла собой крысиное гнездо, а макияж глаз был размазан, но она выглядела чрезвычайно довольной собой, поэтому Мэгги не стала ничего комментировать.