Выпускной в колдовской академии

Едва не опрокинув стул, я выскочила из столовой и сама не поняла, как оказалась в родной подсобке. Мне хотелось забиться в темный угол и там обо всем как следует подумать. Больше всего страшило то, что кто-то побежит следом и вытащит из уютной раковины. Но этот выпускной вообще перевернул мне всю жизнь.

– Ванесса?

Дориан, конечно, не мог остаться в стороне. Я даже не знала, хочу сейчас с ним говорить или нет.

– Ты в порядке?

Я мотнула головой, отвернувшись куда-то к полотенцам, и замерла, надеясь, что Дориан уйдет. Но он никогда не сдавался. Развернул меня к себе, заставил поднять голову.

– Русалочка, тебе не о чем плакать. Все давно прошло.

– Я не хотела, чтобы так получилось. Я не знала, что пережила Лорен и что ее нужно беречь. И… зря я разговорилась с Патриком, зря сдалась под натиском попечительского совета. Из-за меня Лорен убили.

– Не из-за тебя, Русалочка. Мне следовало лучше выполнять свою работу. Я не должен был злиться на тебя. Просто злился, потому что терять подопечных довольно тяжело. Я боялся, что ты пострадаешь. И мы столько всего друг другу наговорили. Это глупо.

– Прости, – вздохнула я. – А тот поцелуй? Ты ведь ждал Лорен… Едва включился свет, я думала, ты убьешь меня за то, что вместо нее пришла я.

– Ванесса, я ждал не Лорен. Я ждал свою девушку, одну из аспиранток. Мы встречались тогда, но не афишировали отношения. Романы между преподавателями не приветствуются. Когда я увидел тебя, то понял, что ты пришла с Лорен. Только ей в голову пришло бы притащить тебя на нашу вечеринку. Ей нельзя было светиться, она должна была играть роль скромной студентки-невидимки.

– Это точно не про Лорен, – вырвалось у меня.

Дориан рассмеялся. Все это время он словно случайно то и дело касался подушечками пальцев моих щек. Тело отзывалось на прикосновения волнующей дрожью и теми самыми бабочками, наличие которых я проверяла, целуясь с Патриком. Боги, я целовалась с убийцей!

– Увидев тебя, я понял, что Лорен где-то здесь и вряд ли ведет себя скромно. Поэтому увел ее как можно скорее.

Он наклонился к моим губам, обогрев их дыханием.

– Но поцелуй мне понравился.

– Дориан, там, кажется, зверинец шевелится… – хныкнула я.

– Не увиливай.

Он поцеловал меня почти как тогда, в баре, но в этот раз поцелуй вышел дольше и медленнее. В первые секунды я оцепенела, но сил сопротивляться уже не осталось, и я расслабилась в его руках. Это чувство сильнее меня. Единственная попытка почувствовать что-то кроме выматывающей влюбленности в Дориана Блэка едва не стоила мне жизни, и больше я не хотела подобного. Лучше я буду одна, лучше…

– Я хотела остаться с сестрами, – призналась я, когда Дориан отстранился. – Думала, что закончу академию и откажусь от человеческой ипостаси. Очень устала. Лорен порой доводила меня до слез, она всегда высмеивала чувства к тебе, она пользовалась моей дружбой, но я очень по ней скучаю, потому что, кроме Лорен, я никому не была нужна.

– Мы много натворили. Но ты не должна убегать, Русалочка. Мы попробуем все заново. Я вернусь из Чартара, и мы сделаем вид, что четырех лет ненависти не было. Сходим куда-нибудь и подумаем, что с вами делать. Я был уверен, что идея спецотдела магов провалилась, но, может, вы не так уж и безнадежны?

Я улыбнулась, украдкой смахнув с ресниц слезы.

– Давай вернемся к остальным. Мне нужно сказать капитану, что мы разворачиваемся, нужно отправить послание магиане и королю. А потом поспим, потому что я отлежал себе обе почки и ухо на полу в кладовке. Поза морской звезды у тебя получается на ура, тренер Матье бы гордился.

Дориан крепко сжал мою руку. Такое странное ощущение, как будто все происходит не со мной. Как будто я вот-вот проснусь и обнаружу себя на полу в кладовке, а ничего этого – СММ, Патрика, истории Лорен и обещания сходить на свидание – просто не было, меня снова все ненавидят.

Когда мы вернулись, шло живое обсуждение услышанного. Только Ника и Джера не было, наверняка Ника снова потянуло в сон. Да, пожалуй, гоняться за маньяком – в нашем случае не самая лучшая идея. Но мне не хотелось отпускать Дориана одного в Чартар. Для него это личное дело, ему может потребоваться помощь. Но вряд ли мне удастся уговорить его взять меня с собой. И помощи от меня – как от громодрыха молока.

Лорен, Лорен… что же ты натворила?

Я сидела как на иголках и не могла думать ни о чем другом, кроме того, что натворила. Никогда еще я так не пугалась, как перед попечительским советом. Они давили, давили, угрожали меня отчислить, убеждали, что Лорен нужна помощь, если у нее действительно роман с преподавателем.