Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"

Близко знакомый с режиссерскими и постановочными проблемами музыкальных спектаклей, Гиацинт иногда с легкостью разрешил бы задачку, и почти всегда помог бы хореографу дельным советом, но молчал, не вмешиваясь в "творческий процесс". Так Многоножка называл мучительные поиски общей фигуры, когда гонял их всех по залу, как в цирковом конном аттракционе, только что хлыстом не щелкал.

Самое трудное — помнить, что почти подряд грядут три бала! Бал Равноденствия, выпускной бал Оранжереи и следом, всего через три дня — знаменитый парижский Бал Цветов, в честь дня рождения принцесс-близнецов. Со множеством почетных гостей из разных стран. Каждый из них по торжественности превосходит предыдущий. Рисунок танцев не должен повторяться… свихнуться можно!

Чтобы держать в уме полную картину, репетировали сразу всё подряд. Ильвен Вудс делал так каждую весну, так же как зимние балы репетировались параллельно. Ученики уже привыкли.

Маэстро мучил их как обычно, бесконечными повторами добиваясь синхронности движений, пока те, кто до этого не сбивался, начинали сбиваться.

Потом короткий перерыв, пока отдыхает аккомпаниатор, и первая пара должна пройти всю свою линию отдельно.

Собственно, только первая пара знает танец целиком с начала до конца. Другие старательно разучивали отдельные фигуры и повторяли за ведущей парой, даже не задумываясь, что за чем следует. Если первые перепутают порядок, танец всё равно будет синхронным.

Составляя танцы, Многоножка страдальчески морщился, когда приходилось выбирать из набора простых, доступных школьникам па, которые не могли не повторяться от танца к танцу. Но сиял и подпрыгивал от восторга, если умудрялся придать классической фигуре новизну.

С высочайшим днем рождения, как ни странно, разобраться проще всего. Нужны только два танца. Точнее, полтора. Первый для открытия бала, и это должен быть действительно спектакль, слаженный и прекрасный. В нем гости не участвуют, они лишь зрители. В последнем танце первая пара ведет весь зал, уже порядком разгоряченный и уставший за день торжеств. Там сложные фигуры противопоказаны, нужен только оригинальный рисунок и зажигательный мотив — финал должен запомниться! Поэтому ставка на эмоции, а не на красоту.

К большому счастью Гиацинта первый танец "Высочайшего" бала маэстро делал чисто девичьим. С участием только девчонок трех младших классов. Они репетировали отдельно, выстраивая в финале по центру зала две переплетенные розы Белую и Алую. Две параллели учеников легко делились на "белую" и "алую", даже без костюмов не путаясь, кто есть кто.

Но первой паре, чья нагрузка всё-таки существенно отличалась от "массовки", и остального хватало!

Очередная пятница, время после обеда и полный сбор в зале — все двадцать четыре пары (кроме младших). На этот раз Гиацинт почему-то не опоздал. Его приходу вовремя удивлялись больше, чем обратному. Когда он уже не был единственным кавалером, его отсутствие в начале занятий стало менее заметным. Многоножка всего лишь оглядывал ряды учеников и философски отмечал, что "граф Ориенталь пока не с нами, но…"

— О, ваше сиятельство, какой приятный сюрприз! — удивился маэстро Ильвен. — Тогда немедленно и полностью ваш выпускной вальс!

18

В этом танце первая пара поведет всех выпускников. Они должны включиться с первого раза, буквально после одной генеральной репетиции. Навыков от регулярных общих занятий танцами им хватит. Исключительный статус Виолы не имел отношения к возрасту, остальные отдыхали под стеночкой, кроме пяти пар, состоящих из выпускников.

"Вальсом" это действо называлось для простоты, по заключительному вращению. Начинался танец с шествия по большому кругу шагом, близким к ускоренному полонезу. Затейливо перестроившись из круга в колонну, делали "ножницы", а дальше… В общем, это было изыскано при относительной технической простоте.

Сделав приветственный реверанс и подав руку, Виола слишком старательно улыбнулась партнеру. Но без маски выглядела печальной.

"Как настроение"? — тихо спросил он на провансальском диалекте, как заговорщик у сообщницы. Во время шествия по кругу переговариваться удобно. Она смутилась, даже слегка покраснела. Впрочем, кто ее знает? Легкое напряжение у Виолы всегда заметно, стоило с ней заговорить.

— Я поняла, но не могу ответить, — шепнула она. — Я не говорю на langue-d`ok[7].

— Разве ваши родовые земли не в Альби?

— Да, папины. Я там даже не была.

— Тогда ответьте, как вам удобно, — мягко попросил он. — Может быть, я пойму?

— Non molto brillante um`po triste[8].

— Perché?[9]

Виолетта отвернулась, скрывая невольную улыбку. По одному слову, по интонации она почувствовала, что сердцеед неплохо говорит по-итальянски. Уж точно понимает свободно. Средиземноморцы, обычно, знают несколько языков близких соседей. Всё так же глядя в сторону, опустив глазки, Одората-младшая сказала совсем о другом:

— Учителя не разрешают мне говорить на итальянском, когда есть другая возможность. Французский мне родной, но практика нужна всё время. При дворе важно произношение…