Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"

Для охраны вид графа Ориенталь, возвращающегося в стены дворца рано утром, зрелище привычное. Если это случалось реже трех раз в неделю, то, скорее всего, мальчишка просто не ночевал в своей комнате несколько дней подряд. Намного реже он являлся ночью, провожаемый развесёлой компанией пьяных студентов. Особенно ясные холодные рассветы — наилучшие декорации, чтобы идти во дворец хмуро и целеустремленно, даже не пряча шпагу в ножны. Это давало пищу слухам, но Гиацинта слава гуляки и бретёра устраивала.

Гораздо хуже, если б знали, что он водится с кем попало, постоянно получает работу там, где не пристало благородному графу, и далеко не зритель в театре. И в студенческом городке Сорбонны его каждая собака знает отнюдь не потому, что после Оранжереи выпускник собирался поступать в университет. Ленивым, но состоятельным студентам он писал на заказ литературные работы. Давал уроки игры на гитаре по своей личной системе, доступной даже не знающим нотной грамоты. Влюбленных часто выручал стихами.

Если в поздний час приятели рвались его проводить, то создавали ему правильную репутацию при дворе. По настроению он тоже брал бутылку и делал вид, что еле стоит на ногах. Хотя матросская школа научила не поддаваться ни крепким напиткам, ни сильной качке. И возвращаясь после дуэлей, граф вполне мог забраться в свое окно на третьем этаже так, чтобы обойтись без спектаклей.

В этот раз, до рассвета играя в шахматы с Наталом, вполголоса болтая, чтобы не разбудить сестру, он просто вернулся, независимо сунув руки в карманы. Коротко кивнул утренней страже и прошел в школьное крыло.

"Где шлялся?" — не спрашивали. Да и редко в последний учебный год он возвращался "со спектаклем". Упрекнуть могли учителя, особенно директор, но никак не стражники. До уроков оставалось ещё больше двух часов, но граф так и не спал. Лежал, глядя в потолок, и с тяжким сердцем считал дни до выпуска.

Первым уроком шла математика — Жестколист закатил контрольную со множеством задач, пропускать нельзя. Коротко поглядывая на директора, Гиацинт между решениями думал, что будет, если встать и сказать: "Прошу прощения, я даже сколько будет дважды два — не помню. Можно мне не тратить полтора часа своей жизни на эту чушь?!"

И что маркиз Бораго скажет? Выгонит? Вкатает "пару". И за экзамен тоже? А в первой паре маркиз сам с доченькой своего "тезки по титулу" танцевать будет? То-то же!

Шантаж приберегался на крайний случай, для экзаменов. Пока что граф старательно решал задачки. Следом шла сдвоенная общая география, на которой они обычно болтали с Розанчиком, за ней относительно веселая лабораторная работа по физике. И наконец — спортивные занятия. Вся школа только их и ждала.

Общие занятия — чисто университетская особенность Оранжереи, в обычной школе это редкость. Когда собираются одновременно все потоки разных возрастов, программа либо индивидуальная для каждого, либо сравнение уровня знаний — общая дискуссия по философии и теологии, вечное повторение пройденного и высокая планка для географии и латыни, естественно, и музыка, и живопись, и верховая езда, и светская речь — общие. Будь танцевальный зал побольше, как спортивный, были бы общие танцы для всех. А так — только для младших трех классов.

Однако спортивные занятия отличались тем, что общие для разных возрастов, они (как и народные навыки, попросту говоря — труд) раздельные для юношей и девушек. Мужской спортивный курс делился на гимнастику, тренировку силы и выносливости, борьбу разных стилей, фехтование. Чем занимались девчонки — великая загадка. Гимнастика у них точно есть, а что ещё? Об этом ходили противоречивые слухи и свидетельства посвященных.

Коварные представительницы прекрасного пола, напротив, не гадали. В виде исключения по мужской программе могли заниматься и девочки. Стоит лишь написать прошение директору. Два-три исключения, особенно в младших классах, присутствовали почти во все годы. Пока Амариллис не бросила учебу, одна точно была и среди старших. Нагрузки всё равно индивидуальные, учитель выбирает сам, что для каждого ученика считать хорошим результатом. Но сейчас девчонок в зале не было.

Для верховой езды приветствовалась специальная одежда попроще, а для занятий в зале — нет. Маэстро Фалькари любил повторять, что в жизни тебе придется драться в том, в чем был. Разве что куртку сбросить успеешь. Привыкайте!

38

Порядок и тема урока заранее неизвестны, неизменна и одинакова для всех только разминка. Сдав в гардеробную возле зала оружие, лишнее из карманов, камзолы и пажеские курточки, избавившись от стягивающих поясов, галстуков и лишних украшений, мальчишки нетерпеливо толкались в зале, завидуя тому классу, который уже вышел на позицию. А те поскорее разувались, примериваясь к полосе препятствий. Учитель с секундомером стоял в сторонке, дожидаясь, когда можно дать сигнал.

— Вперед!