Выражение монашеского опыта

Итак, неудивительно, что когда подвижник достигнет духовных дарований, то и враг наш использует соответствующие способы противодействия. Благодать утешает ум своим материнским промышлением. Но и враг пытается приблизиться к человеку посредством такого же обращения и таким образом обмануть его ум. Это явление по справедливости называется «прелестью». Согласно мудрому изречению, «не сыщешь чина среди бесчинных», а Моисей говорит: «Врази же наши неразумливи».[363] Однако в борьбе против нас лукавейшие бесы бывают последовательны, хотя беспорядочность и свойственна им. Мрачный лабиринт прелести непостижим, однако можно указать два основных пути, ведущих туда. Эти пути не обозначаются как первый и второй, поскольку здесь не существует последовательности. Выглядят они следующим образом. Подвизающиеся в умном делании, то есть преимущественно посредством ума и внутреннего сосредоточения, получают благодатное утешение в области созерцания. Для извещения их к ним приближается взыскуемая Божественная благодать — скорее всего во время молитвы, в состоянии тонкого сна или же каким‑либо иным способом. Точно такого же момента поджидает и дух прелести. Этот последний, в особенности если ум не обладает достаточным опытом, чтобы точно определить качество явления, иногда приближается к человеку, находящемуся в указанном состоянии, пытаясь тем самым привлечь его внимание к себе. Таков один из видов прелести. Тем, кто идет проторенным путем подчинения и смирения, это зло едва ли способно причинить вред. По большей части, оно поражает людей, живущих отдельно по своей воле, полагающих, что внешний образ подвижничества и вообще человеческие усилия могут принести плод сами по себе. В этом состоянии, которое является вводным, прелесть с такою тонкостью и искусством принимает на себя образ благодати и истины, что ею могут быть поколеблены даже опытные. Послушание считается здесь необходимым. В этом месте старец настаивает на том, что никому не следует принимать какого бы то ни было рода чувство, явление или видение, не обращаясь за советом к людям опытным и полагаясь лишь на собственное суждение.

Укажем несколько частных способов действия прелести или образов, которые она чаще всего принимает для введения в заблуждение подвижников. Бывает, что во время молитвы, когда они стяжают некоторый успех в ней, им начинает представляться в виде мимолетного мечтания некое сияние, которое, если два–три раза отнестись к нему внимательно, принимает образ какого‑либо лица или предмета, в соответствии с тем, что было в уме, когда он принял его. Если такие подвижники прибегают к совету старца, оно слабеет и отступает. Но если они поверят, что заслужили этого своей добродетелью, и станут ожидать его нового появления, прикрываясь при этом видом некоего благоговения, тогда присутствие лукавого усиливается и преобразуется во вполне определенные видения.

Все эти ложные ощущения в действительности не имеют ничего общего с теми признаками, которыми удостоверяется присутствие Божественной благодати. Напротив, они несут с собою смущение и к тому же возбуждают низменные плотские страсти. Ум прельщенного помрачается и неспособен к рассуждению, поскольку он не имеет ни опыта восприятия истинной благодати, ни смирения, которое позволило бы усомниться в правильности своего суждения. На ранних стадиях прелести, если увлеченный ею придет в себя по милости Божией и взыщет исцеление, еще есть надежда, что благодаря содействию Церкви он будет исцелен. Однако если прелесть проникнет глубже, так что, согласно словам старца, «уже наступило отравление мысленной крови, становится сие, по большей части, трудным. В таком случае прелесть, по справедливости, считается почти неисцелимой болезнью.