Выродок

Юноша вздрогнул от неожиданности, обернулся – и почувствовал, как в горле пересохло, а колени подкосились. Прямо перед ним лежал огромный золотой дракон с ярко–голубыми глазами. Малфой даже не представлял, что эти чудища способны достигать такой величины. «Ну вот и все, — пролетела в голове шальная мысль. – Как глупо…»

— Подожди, — продолжал дракон говорить прямо в голове своего собеседника. – Разве тебе не нужно золото?

— Мне нужна только вода, аптечка, еда и один магловский прибор, — Малфой сам удивился, что может говорить связно. – Я возьму их и сразу уйду…

— Это неправильно, — огнедышащая рептилия слегка шевельнула огромным хвостом, и солнечные блики заискрились на золотистой чешуе. – Невежливо уходить просто так, ты не находишь? Мне ведь стоило таких трудов привести тебя сюда…

— Зачем? – Малфой понимал, что задает глупый вопрос, но ничего иного ему в голову не пришло.

— Ты мне часто снился, — странно, голос дракона звучал в голове собеседника тихо, словно шепот, но все интонации были абсолютно понятны. Сейчас юноша не сомневался, что последние слова крылатый ящер произнес с нежностью. – Захотелось посмотреть, как ты выглядишь в реальности…

На какое‑то мгновение Малфою показалось, что это просто галлюцинация. Он, потеряв все силы, упал на песок рядом с нищебродом и бредит… Юноша стиснул руки в кулаки, и боль вернула его к реальности. Нет, ожоги у него слабые, и от них не падают в обморок. Стоять, выродок!

— Это очень трогательно. Я польщен, — ответил он непослушными губами. – Теперь, когда вы на меня посмотрели, я могу идти? Меня ждет раненый напарник…

— Нет, не можешь, — сейчас дракон явственно хмыкнул. – Я ведь с тобой и поговорить хочу!

— Тогда говорите, — ситуация казалась Малфою все более и более бредовой.

— К несчастью, ты к разговору пока не готов, — в тихом голосе рептилии действительно слышалось сожаление.

— И что же нам делать?

— Я знаю…

Крылатый ящер приподнял голову над землей. Огромные голубые глаза с золотыми зрачками замерцали. В следующую секунду в воздухе возникло искристое облако ярко–красного дыма. Юноша залюбовался этой чудесной картиной. Облако, словно чувствуя его интерес, подплыло ближе. Малфой поднял руку, чтобы коснуться этого красного искрящегося марева, — и в ту же секунду облако окутало юношу.

Дым стал огнем, и Драко превратился в живой пылающий факел. Сходя с ума от невыносимой боли, от которой не было спасения, юноша пытался сдвинуться с места, чтобы броситься бежать к реке, – но не мог. Музыка, до этого притихшая, сейчас грянула громко и торжествующе. «Как не хочется умирать», — успел он подумать прежде, чем соскользнул в спасительную темноту беспамятства.

27 июня – 5 июля 1999 года Долги, часть I

…поздней весной и ранним летом – примерно до дня солнцестояния – краски особенно нежны и чисты. Наблюдать их лучше всего ранним утром, до восхода солнца, когда на траве и листьях лежит роса и все вокруг подернуто легкой дымкой. Воздух в это время особенно свеж и прозрачен, а полосы теплого воздуха неожиданно сменяются полосами холодного…

Драко потянулся. Ох, и крепко он спал! И приснится же такое! Юноша провел рукой по лицу. Ощущение было каким‑то странным. Открыв глаза, он с изумлением обнаружил, что его правая рука полностью закутана в бинты. Драко взглянул на вторую руку – она точно так же оказалась покрыта толстым слоем бинтов. И, кажется, голова тоже закутана в бинты, и шея, и грудь, и спина…

— Что происходит? Где я? – спросил он, стараясь, чтобы голос не выдал тревоги.

— Вы… пришли в себя?

Юноша повернул голову, – кажется, она забинтована вся, — и понял, что ему ответила одетая в мантию целительницы незнакомая девушка, сидящая у его кровати. Хотя нет, это не его кровать, и лежит он, похоже, не дома, а в палате больницы Святого Мунго…

— Наверное, пришел, раз могу говорить.

— А… вы помните, как вас зовут? – незнакомка смотрела на него с каким‑то странным выражением.

— С утра меня звали Драко Малфой, — юноша удивился идиотизму собеседницы. – А что, за время моего отсутствия Министерство запретило высокородным пользоваться их именами?

— Нет, что вы! – девушка вздрогнула. – Просто вы уже три дня лежите без сознания…

— И то хлеб, что Министерство нам ничего больше не запретило, — хмыкнул Драко, как вдруг смысл сказанного незнакомкой дошел до его сознания. – Три дня, вы говорите?! А с Уизли что? Там еще Уизли был!

— С вашим начальником все в порядке, мистер Малфой, — энергично закивала целительница. – Он уже ходит. Это вы нас заставили поволноваться…

— Так, понятно, — слова собеседницы немного успокоили юношу: все‑таки во время их последнего разговора нищеброд выглядел не слишком хорошо. — А как нас нашли?