Выродок

«Вчера за нападение на своего начальника мистера Септимия Дэнделяйна был арестован Грегори Гойл – Пожиратель Смерти, условно–досрочно освобожденный и принудительно трудоустроенный на должность садовника в уэльском питомнике волшебных растений. Все время своей работы Гойл вел себя нагло и высокомерно, не выполнял дневную норму выработки и игнорировал указания босса. Когда мистер Дэнделяйн мягко указал подчиненному на неправильность его действий, Пожиратель ударил его Круциатусом. За применение Непростительного заклятья и нарушение правил условно–досрочного освобождения злодею грозит от пятнадцати до двадцати пяти лет Азкабана. Кроме того, по слухам, Гойл во время своего пребывания на свободе пытался создать тайную организацию из бывших Пожирателей Смерти. О подробностях этого запутанного дела мы сообщим дополнительно…»

Юноша положил перо и крепко сжал кулаки. Самым страшным было то, что с точки зрения любого, кто не знал о подлой политике Министерства, арест Гойла выглядел вполне справедливым, хотя на самом деле это было совсем не так.

«Мистер Дэнделяйн мягко указал…» — Драко уже неплохо знал своего начальничка и слышал нежный голосок шефа Пэнси, так что о душевных качествах босса Гойла составил вполне определенное мнение. «Вел себя нагло и высокомерно» — не лизал башмаки начальству. «Не выполнял дневную норму выработки» — много наработаешь на голодный желудок? «Игнорировал указания своего босса» — не стерпел хамство… Ну ничего, их страдания все равно приближают время освобождения Англии от грязнокровок…

Вернувшись домой, Драко увидел воробья, принесшего маленькую записку от Крэбба. В ней не было ни обращения, ни подписи:

«Г. перед взятием под стражу успел послать мне записку. Он ЗАПРЕТИЛ писать ему или как-то связываться с ним. Пусть хоть кто-то из нас останется на свободе. Я уже предупредил А. П. и П. П.»

Юноша стиснул руки в кулаки и выругался. Он пока ничего не может поделать! НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ПОДЕЛАТЬ… Ничего… Но однажды придет день – и все грязнокровки и предатели крови сполна заплатят за свою подлость…

10 мая они выехали по вызову миссис Константайн. Тихая женщина лет тридцати жаловалась на странный гул в спальне ее троих детей.

Войдя в комнату с тремя кроватями и массой игрушек, Драко сначала подумал, что у милой тетеньки просто глюки: в помещении было тихо. Но, прислушавшись, он уловил тяжелое неприятное гудение, источник которого не смог определить.

— Похоже, пришли не зря, — Уизли враз посерьезнел.

Действуя по уже привычной схеме, юноша произвел замеры. Некробиотическая энергия оказалась в норме – средний результат для бытового проклятия.

— Мистер Малфой, я проверяю, вы меня страхуете, — нищеброд прошел в глубь комнаты.

— Да, сэр, — Драко остался в дверях и вытащил палочку: если ублюдок говорит «страхуете», а не «на стреме», — значит, дело серьезное.

Уизли прошел к большому столу, заваленному игрушками, и начал проверять каждую из них детектором черной магии. Осмотренные вещи нищеброд посылал лететь в большую корзину, которую его подчиненный поставил у дверей.

Игрушек было много. Уизли проверял их одну за другой, что-то бормоча себе под нос. Гудение не прекращалось. Через полчаса Драко понял, что у него отчаянно болит голова. Через час стало душно, на грудь что-то давило, хотелось поскорее покинуть комнату.

Через полтора часа гудение заметно усилилось. Юноша с ужасом подумал, как трое детей могли жить в этой комнате. Чтобы хоть немного развеяться, он нагнулся и достал из корзины проверенную нищебродом игрушку – большую раковину. Она была действительно очень красива – яркая, переливчатая… Драко задумался, какая магия заключена в этой вещи, и навел на нее свою палочку. Ну-ка…

— Малфой, брось немедленно! – заорал Уизли, сопровождая свою речь непечатным ругательством.

— Да успокойся, начальничек, все в порядке, — юноша не любил, когда его оскорбляли.

— Бро…

Вдруг Драко и сам заметил, что с раковиной что-то не так. Она вылетела из его рук, взмыла в воздух и закружилась вокруг своей оси.

— Уходи, выродок! – надрывался нищеброд. – Уходи из комнаты немедля!

Почему это? Ничего страшного пока не происходит! А если даже происходит – в квартирке, кроме них двоих, еще четыре человека! Опасность нельзя выпускать из этой комнаты! Да и бросать ублюдка на произвол судьбы недостойно высокородного… Впрочем, какая может быть опасность от такой прекрасной вещи?!

— Фините Инкантатем! Фините Инкантатем! – орал Уизли. – Это Черная Дыра! Не стой столбом, выродок!

При чем здесь Черная Дыра?! Это не Дыра, а раковина! Начальничек просто переутоми…

Мысли юноши мигом исчезли, когда раковина, закончив вращение, рассыпалась мириадом светящихся искр. Розовато–серый перламутр превратился в мерцающее облачко неопределенного цвета, растущее прямо на глазах. Оно приближалось, гипнотизировало…

— Бей ее, выродок! Бей! Фините Инкантатем!

Драко не мог поднять руки. Словно завороженный, он вглядывался в это удивительное облако. Кажется, оно понемногу окрашивается в цвет…

— Петрификус Тоталус!