Выродок. Часть первая

Ничего не поняв, эльма вышла к спорщикам. Лохмоть с Олбираном повернулись к ней, и она даже присвистнула от удивления. Изумил её Лохмоть, избавившийся от своей рваной одежды и вырядившийся в чёрную как ночь рубаху и кожаную жилетку с искусными застёжками. Из такой же кожи были сделаны штаны, а вот сапоги Лохмоть оставил старые. Всё это сидело на нём как влитое и, увидев выражение лица Юллин, доверенный даже покрутился на месте, предоставляя ей возможность полюбоваться им со всех сторон. Огр улыбаясь, смотрел на это ребячество, но когда эльма подошла к ним, тут же посерьёзнел.

–О чём спор? – спросила их Юллин.

–Да эта орясина, пока я по личным делам отвлёкся, отпустила Куна одного в лес, а теперь утверждает, что знахарь запретил за собой ходить, – озабоченно ответил Лохмоть.

Огр кивнул в подтверждение его слов и добавил: – Колдун сказал, что страшного ничего не случиться, он не думает, что надолго уходит…

–Хм, – эльма с сомнением посмотрела в сторону леса. – А если Кун ошибся, и эти кровососы не прячутся днём? Или того хуже, напорется на местный ночной кошмар, тогда что? Нет, надо его найти…

–…и надавать затрещин! – тут же подхватил Лохмоть. – Сам руку приложу, несмотря на его, скажем так, некие возможности.

–Ну, вы идите, – легонько подтолкнула их Юллин. – Я вас попозже догоню… тоже дела есть.

–Умыться с родника можно, а остальное… в общем, сама разберёшься, – последние слова Лохмоть крикнул, подходя к воротинке, за которой уже исчез огр.

Их не было довольно долго, но эльма слышала временами их отдалённые крики, которыми они звали знахаря. Юллин уже начала волноваться, когда в окружающем дом лесу что-то неуловимо изменилось. Это произошло так внезапно, что эльма растерялась по началу, но потом сообразила, что всё дело в щебетании птиц, которые почему-то молчали до этого момента.

За забором послышались голоса. Говорил явно знахарь, причём сильно горячась и с повышенными интонациями. Лохмоть с огром дружно оправдывались, но Кун не слушал их, продолжая за что-то отчитывать своих друзей. Наконец, они вошли во двор, и направились прямиком к поджидавшей их эльме.

–Юллин! – взволнованно начал Кун. – Я строго-настрого запретил выходить со двора до моего возвращения! Вам что, очень хочется провести все дни и ночи нашего пребывания здесь в постоянном страхе?!

–Почему ты ушёл в одиночку? – не обращая внимания на его горячность, вопросом на вопрос холодно ответила эльма. – Если ты считаешь, что мы не достойны быть посвящёнными в твои «великие» планы, будь хотя бы снисходителен к нашим нервам! Ночью остров показал нам своих жутких стражей, и неизвестно на что он сподобиться днём…

– Пока не будет ничего! – перебил её знахарь. – Ни кровососов, ни других кошмаров! Нас не ударит внезапно упавшим деревом, дом не загорится и ползунок не задушит нас в постелях… Мы с Вирнеей заключили что-то вроде мирного договора!

–С кем?! – эльма выразила общий вопрос всех стоящих рядом.

–С Вирнеей, – улыбнувшись, сказал Кун и обвёл рукой окружающий лес. – Вот она, перед вашими глазами…Я всё утро ломал голову: как наши самые светлые воспоминания оказались смертельно опасными для нас? Кто мог дать кровососам такую возможность?

–Да сами они… – махнул рукой Лохмоть, – это ж ясно как день…

–Невозможно, – не согласился с ним Кун. – Для этого им надо было, как то влезть в наши души, а они этого самостоятельно делать не умеют: иначе мы бы просто не выжили ночью. Кто-то другой затуманил наше сознание и заставил видеть не жутких тварей, а милых сердцу созданий! Но как он это сделал? И тут я вспомнил наши первые шаги на острове. Помните, когда мы вышли на тропу, все исцарапались в темноте? Даже у Юллин появилась пара ссадин, не говоря уже об остальных. Что было потом?

–Я сказал, что нужно сделать факелы,– подумав, ответил Лохмоть, – нашёл в плетенце огнивицу, а ты сломал ветки и смазку принёс, и что?

–Вот тогда-то мы и стали преступниками в глазах Вирнеи! – торжественно заявил Кун. – Сначала она узнала о нас посредством памяти крови (через царапины), но не собиралась делать нам ничего плохого. А затем я сломал ветки, и мы сразу стали её врагами… Слушайте, есть никто не хочет? – неожиданно сменил тему Кун. – Может, сядем за столом и там продолжим нашу беседу? Да, кстати, никакой охоты на местных обитателей! Рыбу ловите сколько душе угодно, а вот зверьё под защитой. Мы, конечно, показали Вирнее, что можем за себя постоять, но своего последнего слова она ещё не сказала: так что нам придётся искать какой-то выход.

–Да, на берегу днём нам появляться никак нельзя,– задумавшись, сказала эльма. – Бур, небось, считает, что нас уже в живых нет-пусть и дальше так думает. А ночью, что-то не хочется… несмотря на все перемирия.

–Ты что, решила здесь надолго осесть? – удивился Лохмоть. – А Заречье как же?