Выродок. Часть первая

Юллин вытирала кинжал куском ткани, оторванным от рубахи Дудули, и смотрела на Лохмотя, который уже спрятал оружие куда – то в глубины своего одеяния. Теперь он сидел на корточках перед разорванным кошелём Ивии и негромко напевал себе под нос что-то фривольное. Эльма прислушалась, но разобрала только одно часто употребляемое в песенке непотребное слово, причём каждый раз с другим предлогом. Юллин невольно улыбнулась, но тут же стёрла улыбку с лица и, спрятав кинжал, спросила доверенного:

–Ну, и что теперь с этим делать? Надо же всё Ивии вернуть… а кошель прорвался.

Лохмоть ещё немного помурлыкал, потом закивал головой, привстал и содрал с пояса Бенора кожаный мешочек. Вывалив его содержимое наружу, он присвистнул: – Да, негусто,– немного пошвырялся среди высыпанных монет, выбрал среди них одну большую толику и протянул эльме. – Держи, это твоё. – Юллин не успела возразить, а Лохмоть уже собрал остальное наследство «шуршуна» и ссыпал в свою мошницу. Затем он немного подумал, склонив голову на бок, достал пару монет и бросил обратно в кошель Бенора, после чего стал деловито собирать туда же разбросанные по земле «сокровища» Ивии. Делал он это так сноровисто и быстро, что Юллин сумела что-то произнести, только после того, как он закончил.

–Мне ничего не надо, – она кинула толику рядом с Лохмотем. – Я не падальщик, чтоб трупы обирать.

–Конечно не падальщик, – согласился доверенный. – Ты дура. Это твоё вознаграждение за помощь старшему Дальней пристани. Эти недоноски не имели права «шуршать» на Приовражном…

–Потому что с вами не поделились? – язвительно заметила Юллин, немного обидевшись на «дуру».

–И это тоже, – нисколько не смущаясь, подтвердил Лохмоть. – Но сей факт, не так важен. Гораздо страшнее то, что они нарушили сразу два положения наших устоев: обидели юродивую и попытались обидеть тебя. За Ивию им прямая дорога в невольничьи ряды, а за последнее-смерть, что они и получили. Так что бери и не сомневайся, всё абсолютно по закону.

–По какому ещё закону? – спросила эльма, машинально беря вновь протянутую ей Лохмотем монету.

–А по-нашему, по-местному. Там, в городах сидят умники и законники и сочиняют всякий бред. Ты можешь себе представить, что бы кто-то из Верхних пошёл в острог, за то, что девку дворовую ссильничал? Да не в жизнь! А вот если бы он такое в Заводи провернул, до острога не дожил бы. И никто,– даже вильет – и слова поперёк не сказал.

–А Властитель?

–Что Властитель?

–Ну, если бы он на защиту насильника встал, тогда как?

–Ну не знаю, – замялся Лохмоть. – К Лимею может, и прислушались бы, он настоящий герой как-никак. Я этих Падших, что государя не уберегли, своими руками придушил бы.

–Почему «не уберегли»? – поинтересовалась эльма. – Регент считает, что Падшие его убили.

–Глупости,– отмахнулся Лохмоть. – Они с ним весь Север прошли, в любом бою могли ему в спину кинжал всадить и на них не подумал бы никто. А у него, говорят, даже телохранители из Падших были-вот как он им доверял!

–А вдруг он от своего слова отказался? Ну, что освободит их после краха Погибели?

–Сразу видно, что ты плохо Властителя знала. Он в жизни бы такого не сделал. Раз пообещал – значит, выполнил бы!

–А ты что, с ним знаком был? Уж больно хорошо знаешь, что бы он сделал, чего бы ни сделал… – подковырнула Юллин доверенного.

Лохмоть рассмеялся: – Кто? Я?! Нет, правильно я тебя дурой назвал! Ты сама подумай, где властитель, а где твой скромный собеседник. Ладно, давай собираться, да пошли отсюда. Скоро темно будет, а нам ещё надо Ивию найти и стражам обсказать, что да как. А ты что, одна здесь? – спохватился Лохмоть.

–Нет, со мной Грошик с Араей. Тоже, наверное, с ума сходят.

–Всё равно вас проводить надо. В темноте у нас всякие дела творятся, и кота твоего рядом нет, что б защитить. Верю, верю, что и сама за себя постоять сможешь,-увидев, что Юллин собирается ему возразить, замахал руками Лохмоть. – Только с тобой малец и женщина пожилая. Да и два клинка лучше одного.

Юллин хотела что-то сказать, но передумала и полезла в щель. Лохмоть выбрался за ней, и они скорым шагом направились к опустевшему торговищу. Они не успели даже дойти до рыбного ряда, как навстречу им донеслись голоса, среди которых выделялся звонкий дискант Грошика.

–Нет, ну не сидится ему,– всплеснула руками Юллин, увидев, как от спешащих навстречу им стражей, отделилась маленькая фигурка и бросилась к ним. Подбежав, Грошик обхватил эльму руками и прижался к ней, не обращая внимания на катившиеся из глаз слёзы.

–Ну, ну, перестань, всё в порядке, – стала успокаивать мальчугана эльма. – Видишь не одна я, барн Лохмоть со мной…

–Это-то и страшно, – отдуваясь от быстрой ходьбы, произнёс старший из стражей, расслышав последние слова Юллин. – Тот ещё спутничек…

–Не заговаривайся, Ральт, – надменно произнёс Лохмоть. – Как видишь, ничего с нашей гостьей не случилось. Лучше наведайся в старый хлев, там троих найдёшь…

–Барн Лохмоть спас меня от насильников, – неожиданно плаксивым голоском произнесла эльма. – Я благодарна ему за это.

Ральт нахмурил брови и озадаченно почесал в затылке.